МЫ НЕ СПИМ!

Наутро проснулись мы все. Валёк, как Витя с Ваней думали, так и, оказалось, сидел на плоту на отмели у села и плакал. Они, как смогли, уговорили его на меня не злиться и в лагерь вернуться. Но, сначала, надо было плот обратно в потайное место отогнать.

Но, что-то не так стало промеж мной и Вальком. Не знаю. Может, и правду люди говорят – влюблённые как слепые на чужое горе иль радость становятся, только друг на дружке замыкаются. Не нашёл я опять никаких слов, чтоб правильно перед Вальком повиниться, всё мне казалось, что я чем-то ненароком любовь нашу со Светкой выдам-предам.

А потом всё как-то закрутилось, закружилось…

Предстоял нам матч за третье место с девочками играть. Весь лагерь собрался посмотреть эту игру на новом, отремонтированном нами стадионе. Осип Калинович одел самую свою красивую красную с белым вышиванку, да подпоясал её алым атласным поясом с кистями. Сапоги свои он так начистил, что все вокруг шутили, что нам и играть не придётся, девчонки сами сдадутся и сбегут от этого одуряющего запаха гуталинового.

Но Осип Калинович не обижался на зубоскалов, а лишь посмеивался со всеми в свои роскошные казачьи усищи.

Началась игра. Девочки сражались отчаянно и отважно. Они даже умудрились закатить гол в Витькины ворота. Но, наша команда, конечно, была их сильнее и техничнее.

А ещё, Вася-дылда всё ж дождался своего звёздного часа и отомстил за свой позор Сонечке. В самый разгар матча, когда счёт был один-один, а Сонечка, вдруг, неожиданно возникла перед Ваниным носом, как из-под земли и грозила отнять у него мяч. На трибунах все замерли и затихли. И… В этой тиши раздалось такое душераздирающее мяуканье, как будто прямо в эту минуту котяра прощается со всеми своими девятью жизнями разом!

Сонечка, встала, как вкопанная, а потом, резко развернулась и побежала с поля на крик – спасать несчастного кота от гибели неминучей. Светка бегает, кричит на девчат, что надо собраться, а они сбились в кучу, растерялись, ну Ваня и закатил им гол в пустые ворота.

Конечно, тут мы поняли, что это Вася-дылда кота раненого изображал. Все в лагере знали про его ненависть к Сонечке. Первым до него Валёк добрался. Да так ему припечатал, что Вася-дылда, который на самом заднем ряду сидел, улетел за ограждение, сверкая своими худыми длинными ходулями. Ребята вскочили со скамеек и дружно зааплодировали Вальку и захохотали-засвистели дубине стоеросовой, валявшейся в куче коровьих лепёх, которую Валька же и накидал за всю эту смену.

Сонечка счастливая и довольная вернулась на поле. Но, всё равно, девчата проиграли нам пять-один в этой игре. И не смотря на это, болельщики, после окончания матча так горячо их поздравляли, качали на руках, дарили цветы и подарки, как будто они выиграли этот турнир по футболу нашего лагеря «Орлёнок»!

После этой памятной игры начальник лагеря принёс свой фотоаппарат «ФЭД», сказал моей и Светкиной команде построиться и сфотографировал нас всех вместе для доски почёта. И Валёк с нами снялся и гордый Осип Калинович. Даже Парамонов пытался присоседиться, да только директор отогнал его, сказал, чтобы не примазывался к героям дня.

***

Вот и кончилась эта смена. Пора по домам. Грузовики за нами приехали рано утром, ещё только солнышко встало. Девчата уже погрузились в свою машину. У заднего борта сидит Светка. На голове у неё неизменный венок-растрёпа. Травинки привычно застилают тигриные-жёлтые глаза её. Я долго-долго смотрю в них, а они призывно смотрят на меня. И знаем мы с ней, что всё у нас будет, как надо. Что возвратимся мы в наш город, повстречаемся там, и пойдём вместе в кино и на танцы, поедим мороженого. Впереди нас ждёт только счастье! Грузовик с девочками глухо зарычал и уехал.

А мы всё никак в путь домой не тронемся. Потеряли где-то Валька, кличут-ищут, найти не могут. Я выскочил из кузова, крикнул ребятам, что сейчас найду и приведу его. Вдали, над речкой раздался чужой злобный шум, а потом земля вздрогнула, горестно вздохнула.

Бегом, Саша, бегом, скорее! Кричу я себе. Беда! Большая беда идёт! Найти, найти Валька дорогого, уберечь, спрятать, укрыть маленького!

Забегаю в палату, там он. Стоит малёк бледный, дрожит, а в руках ботинки.

– Саша! Я ботинки искал, запропастились они куда-то. Мамка заругает меня сильно за ботинки. Нашёл я их, Сашка, нашёл…

Земля застонала, загудела, прогнулась под нами, всё вокруг потемнело-почернело от ужасного неминучего горя. От гула страшного заложило уши. Обнимаю, оберегаю, Малька-Валька. Прижимаю к себе. Шепчу слова ласковые, добрые… Я здесь, я с тобой! Ничего нам не страшно вдвоём!

***

Темно вокруг. Темно, но не страшно.

– Саш! С-а-а-ш! Ты спишь?

– Я не сплю!

– Ты не спишь. И я не сплю. Мы не спим.

***

– Зелёное! Какое оно зелёное, большое, красивое! – Слышу я счастливый голос Валька. – Ух, ты! И трибуны новые, необычные и поле футбольное наше ровное… Что это? Саша?

И я вижу. Вижу всё с высоты птичьего полёта. Наше поле, наш «Орлёнок» и речку Безназванку и Ведьмин луг и Чёртов коготь… Вижу наше и уже не наше лето…