МЫ НЕ СПИМ!

– Ты! Ты… Сашка! Ну и сволочь же ты! Надо играть всегда по-честному! Всегда.

Трясётся малёк, дрожит от досады на меня. Кулачки сжал, костяшки побелели. Беда!

Я оглянулся на Светку, а она уж дырка-свист. Убежала. Она-то подумала, что малёк увидал, как мы целуемся, вот и стыдно ей стало. И не слыхала она, что Валёк о футболе подумал, а не о нас с ней.

А Валёк всё не унимается, не слышит он слов моих, не понимает. А я, немтырь-бестолковый, никак объяснить ему не могу – что тут промеж нас со Светкой было. Я ж точно знаю – это только наше с ней, тайное. Оберегать любовь нашу от всех надо. Светка тоже так думает и мне – там, на Ведьмином лугу об этом строго-настрого наказала.

Что же это такое делается, люди добрые! Только сейчас, минутку назад, не было счастливее на свете никого, чем Сашка. И вот, тучи чёрные надо мной собираются. Друг мой во лжи меня упрекает, а любимая моя не хочет, чтоб все о нас с ней знали. Нету, нет слов таких, чтоб тоску мою высказать.

А малёк всё кричит, негодует всё. Тут не выдержал я, да и хлопнул его, чтоб приумолк. И не рассчитал свою силу. Так вдарил, что упал Валёк. Вроде бы и не так уж больно он получил. А только брызнули из глаз его бусинок слёзы злые-горькие.

– Фашист! Сашка, вот ты кто. – Начал он кричать мне, срывая голос, давясь слезами. – Предатель! Как отчим мой. Он тоже мамку бьёт и меня. Я и в бокс пошёл, чтобы никто не догадался – откуда синяки эти у меня, чтоб на тренировки все думали. А ещё, чтоб мамку защитить от ирода этого. Она жалеет его и терпит всё. Говорит, что раньше он был сильный и красивый и добрый. А когда его забрали, а потом отпустили – сломался он, сломали его наветами и допросами. Слабым стал, беспомощным и злым на свет весь белый за слабость свою. Поэтому, как выпьет, начинает себя терять и нас бить, вымещать злобу свою на тех, кто любит его. Это она так говорит. А я ненавижу его. И тебя ненавижу!

Убежал малёк, и померкло всё. Нет больше радости в мире этом для Сашки, не осталось…

***

Вернулся я в лагерь. А там – смех, веселье! Витя опять ребят смешит, рассказывая всем, как мы Парамонова с забором провели.

Видно, не было лица на мне, что друзья мои Витя и Ваня сразу кинулись ко мне и увели от всех в нашу палату. А я и им рассказать ничего не могу про нас со Светкой, не моя эта тайна. Ну, как смог, обсказал им про беду с Вальком. Да только, без правды, почему на самом деле так вышло, больно глупый рассказ получился. Но на, то они и друзья мои, чтоб без лишних слов меня понимать. Помолчали мы. А что тут скажешь? Надо как-то Валька убедить, что не со зла я его толкнул. Может, он успокоится, поразмыслит сам, что к чему. Ух! Тяжело это всё.

Уже отбой объявили, горн над лагерем продудел отходную, а Валька в кровати всё ещё не было. Заволновались мы с ребятами не на шутку. Малёк от обиды глупость мог, какую совершить. Есть у него горячность эта, да и мал ещё, по ночи невесть, где шастать.

– Ваня, Витя! Пойду я Валька поищу. Пока его взрослые не нашли, да из лагеря за такую вольность не выгнали. Вот, ума не приложу, куда он мог с реки побежать?

И тут мушкетёры мои, понимающе друг промеж другом закивали. Засуетились, вскочили оба разом.

– Сашка! Он же на плот наш побежал, сбежать, видно, уплыть от всех нас задумал. – Тараторит Витька, сбивается, со слова на слово перепрыгивает, волнуется.

– Он же маленький, утонуть может! – Вторит ему Ваня.

– Стойте, ребята, – я им говорю, – не понимаю я вас совсем. Убежать, утонуть. Ну, какой плот? Откуда здесь ему взяться?

–Эх! Сашка. – Витя хлопает меня по спине. – Совсем ничегошеньки ты со своей любовью не знаешь, не замечаешь. Потеряли мы тебя!

Что? Как они про нас прознали?! Мы ж никак… Мы ж никому…

– Да, ладно, Саня! – Ваня кладёт мне руку свою на плечо, треплет по-дружески. – Весь лагерь про вас со Светкой-бомбардиршей знает, только вы вдвоём ничего кроме друг дружки не видите. Мы с Витей и мешать вам не стали, раз всё так по-серьёзному у вас. Ты – целый день на её тренировках пропадаешь, а мы решили плот построить, как Том Сойер и Гек Финн.

– Ваня так ловко придумал, как нам материал для плота незаметно от всех получить. – Витя смотрит на друга своего с гордостью. – Он давно про мои таланты чужими голосами говорить ведает. Вот и задумали мы забор починить и плот сделать из остатков. И доброе дело всему лагерю и себе не в урон. И Валёк тоже с нами.

– Он знает, где плот стоит, туда и побежал. – Ваня уже одетый от двери говорит мне. – Мы его с Витей сами найдём. Далеко ему не уплыть. Плот к косе за селом прибьет, а с отмели его мальку не стащить. Мы живо, мы мигом!

– А ты, Саша с нами не ходи. – Советует мне Витька. – Мы сами попробуем Вальку объяснить, что запутался ты из-за любви своей и не мог ничего ему рассказать. Может, и поймёт он, да поостынет малость.

Убежали в ночь мушкетёры выручать своего д'Артаньяна.

***