Мы не мафия, мы хуже

– Ты дура! – заорал Павел. – «Поссорилась», – передразнил он Софи. – Сейчас от Малкиной зависим мы все! Она наверняка с тобой связалась бы, идиотка. Ты, похоже, все время думаешь о трех вещах – как с меня побольше денег вытащить, быть привлекательной в постели и шикарно одеваться., В жизни, по-моему, тебя больше ничего не интересует.

Вздохнув, он закурил.

– Но я же не знала ничего, – пролепетала явно перепуганная Софи. – Ты мне говорил, чтобы я постаралась выяснить о ее любовнике. Вот из-за этого мы и поссорились. Я пыталась…

– Вот что, милая, – перебил он, – если вдруг встретишься с ней или она тебе позвонит, скажи ей с волнением и испугом за нее, притворяться ты можешь, что ее разыскивают по всей стране. И что ты готова ей помочь. Поняла?

– Конечно, – торопливо согласилась Софи. Обязательно. Немного помолчав, рискнула спросить:

– А что у нее такого серьезного? Почему вы так…

– А вот это, милая Софийка, – хмыкнул он, – тебя не касается.

– Так, – кивнул Альберт, – понятно. Значит, Жуков успел выхватить пацана. Быстрый малый, – усмехнулся он, – знает систему работы. Его жены, разумеется, также нигде нет?

Стоявший у двери Устранитель кивнул.

– А что насчет Иванова и этого мифического полковника? – спросил Альберт. Устранитель молча посмотрел в сторону стоявших у стены Араба и Смита.

– Илья нам дал адрес дома, куда он отвез всю эту компанию, а большего он сам не знал, – сказал Араб. – Похоже, Артура хорошо знает только Жуков. Потому что он…

– Я это уже слышал, – с легким раздражением перебил Альберт. – Мне нужны точные данные. И еще. Это касается в первую очередь тебя, – посмотрел он на Устранителя. – Малкина нужна нам живой, даже если всех ваших придурков, которых вы величаете боевиками, перебьют. Последний должен взять и доставить ко мне Жанну живой. Я ясно выразился?

– Абсолютно, – кивнул Устранитель.

– За работу, орелики. – Кононов поднялся со стула. – не оставьте нескольких пареньков. У меня сегодня встреча с хохлами. У них к нам претензии имеются, и я хочу обезопасить свой тыл. Думаю, в случае стычки моих не хватит. Вероятность этого, конечно, ничтожно мала, но подстраховаться не помешает.

– Я так больше не могу, – со слезами на глазах проговорила сидевшему перед телевизором Владимиру Ивановичу Жанна. – Я не привыкла к такой жизни – убегать, прятаться. В конце концов, я теряю деньги. Надо что-то…

– Я скажу просто, – повернулся к ней Владимир Иванович, – если хочешь жить, то делай как нужно, то есть будь с нами. Вечно продолжаться это не может. Играть в прятки в моем возрасте – дело неблагодарное. Но видишь ли, в чем дело. Как я понял из твоих слов и из последующих событий, мы имеем дело с хорошо организованной группировкой.

– Это не группировка, – вздохнула Жанна. – Карл и остальные – мафия. Наша, русская, со своими законами и порядками…

– Конечно, – улыбнулся Владимир Иванович, – мафия. И значит, ты им перешла дорогу в чем-то очень серьезном.

– Меня из ресторана, – устало сказала она, – пытались забрать люди Навруза. Он почему-то вообразил, что я ему принадлежу. Получилось, что я договорилась с ним о встрече…

– Ты об этом рассказывала, – кивнул старик. – Но, уверяю тебя, сейчас дело не столько в Наврузе, сколько в нас. Конкретно – в Артуре. Они разыскивают его. Сначала посчитав, что он был зачинщиком перестрелки в баре, а потом потому, что он вдруг оказался неуязвим и они понесли потери. Сейчас твои знакомые считают, что Артур по крайней мере тоже что-то вроде мафиози и поэтому с ним необходимо покончить. Я не могу приказывать тебе или требовать, а просто советую – побудь некоторое время с нами. Ведь стоит тебе появиться, они станут допытываться, где Артур. И тебе, хочешь ты этого или нет, придется сказать. Потому что они не будут с тобой вежливы. Все будет проще и грубее.

– И что же мне делать?

– Сейчас главное – не плакать, – улыбнулся он. – И если есть очень хорошие знакомые, желательно женщины, позвонить им по сотовому и узнать, как там обстоят дела. И после этого можно принимать решение. Но опять-таки не раньше, чем мы определимся с местом жительства. Потому что, даже если там нет ничего серьезного, я говорю о претензиях к тебе, вопросы об Артуре, а теперь и обо мне, задавать будут. Разумеется, ты сейчас станешь уверять, что никому ничего не скажешь, но видишь ли, в чем дело – ты молода и красива. И чтобы сберечь красоту и здоровье, можешь рассказать им о нас. Не обижайся, – увидев, что в глазах Жанны появилась обида, улыбнулся он, – жизнь есть жизнь. И сейчас нам кажется, что мы можем все, а когда дело касается выбора, забываем о своем решении.

– Хорошего же вы обо мне мнения, – проговорила Жанна.

– Извини, – улыбнулся старик. – Но в случаях, когда человек принимает решение и от этого может зависеть твоя жизнь, лучше говорить то, что думаешь.