Мы не мафия, мы хуже

– Черт его знает, – вздохнул тот. – Выцепить бы старика этого. Узнав все, можно было бы что-то придумать. Или просто убить его. Атаман вылез бы сам. И…

– Снова менты первыми его срисуют, – перебил его Шустрый. – Ты бы узнал у Наседина, – обратился он к Кардиналу. – Что у них есть на Атамана? Не вышли… – С Насединым надо кончать, – перебил его Кардинал. – Это раз. Во-вторых, мне не нравится, что ты мне тыкаешь. Забыл, кто есть кто? – Он уставился на Шустрого.

– Извините, – хмуро сказал Шустрый, – в таких разговорах выкать не получается. Мысль сбивается.

– Ладно, – махнул рукой Кардинал, – при своих можешь. Но не вздумай при посторонних – жестко на место поставлю.

– А что там с Насединым? – насторожился Фалин.

– Он на квартире Ореховой допрос ей об Атамане устроил. Участковый вмешался. С Насединым сержантик был, его человек. Сержант убит, участковый в тяжелом состоянии в больнице. Наседин тоже. С Ореховой неясно что. Вроде как задержана и в то же время в камере не сидит. А где она – непонятно. Наседин может заговорить в любое время. И тогда все. Тебя он тоже сдаст. – Кардинал взглянул на Фалина.

– Утешил, – проговорил тот.

– Но с ним должны разобраться, – сказал Кардинал. – Он же своих в милиции имел. Они его убрать должны. Понимают, что если Наседина прижмут, он всех сдаст.

– А если испугаются? – спросил Фалин. – И кто куда? Тогда как? С Насединым надо самим кончать, и чем быстрее, тем лучше.

– Время принимать таблетки, – входя в палату, сказала сестра.

– Конечно, – кивнул лежавший на кровати с забинтованным плечом и перевязанной головой майор.

– Как нога? – спросила сестра.

– Как-то жжет, – запив проглоченную таблетку, поморщился майор. – И плечо постреливает. Когда обезболивающее будет?

– Через полчасика.

– У вас все палаты такие?

– Конечно. У нас же частная клиника. А человек вы известный и уважаемый, поэтому…

– Понял, – подмигнул он. – Знаете, что деньги заплатят хорошие.

Сестра, рассмеявшись, вышла.

– Почитать что-нибудь принеси, – сказал он ей вслед.

– Хорошо.

Майор закрыл глаза. Через несколько минут услышал какой-то неясный шум и стук двери. Открыв глаза, заорал и вскинул здоровую руку, пытаясь защититься от топора. Удар пришелся по накрытой одеялом раненой ноге. Наседин, взвыв, попытался сесть и от боли потерял сознание, свесил голову и плечо с кровати.

Бледный Андрей Яковлев с силой опустил снятый со стенда пожарный топор на голову майора. Брызнула кровь. В палату вбежали три женщины в белых халатах и, боясь пошевелиться, замерли. Сидевший в инвалидном кресле Андрей бил топором по разрубленной в нескольких местах, брызгающей кровью голове майора.

– В Бога креста! – крикнул, бросившись к двери, Акимов.

– Он его всего изрубил, – рядом бежал молодой мужчина в штатском. – Раз, наверное, десять ударил.

– Потом считать будем. Надо было охрану ставить! И кто он, этот Яковлев? Проскакивая мимо дежурки, на мгновение остановился. – Ореховым – ни слова, – строго предупредил он.

«Может, вернуть ее? – взяв сотовый телефон, задумался Кардинал. – Но даже если Атаман там, у этого деда, то все равно многое неясно. Особенно с Малкиной. Известие о том, что она начала скрываться, и навело меня на мысль исчезнуть из России. Хотя, с другой стороны, Россия сейчас вошла в Интерпол и уже были случаи, когда за рубежом брали русских и возвращали на родину.

Впрочем, пусть будет так, как решил. Надо быть готовым в любой момент испариться. Жалко, Наседин спекся. Его страх понятен. Ведь если Атамана возьмут, через него выйдут на нас, и, конечно, он вспомнит, как приезжал сюда за хрусталем. Помню, вернувшись в Москву, все удивлялся: вот уж не подумал бы никогда, что в центре России каторга есть. – Кардинал налил себе коньяку. – Черт возьми. – Он задержал рюмку у рта. – Я так и алкоголиком стану. Хотя такие дозы не опасны, – утешил он себя и залпом выпил. Закусив яблоком, закурил. – Надо позвонить Семенову, пусть приезжает со своей секретаршей и блон-диночку привезет. Надо развлечься, – решил он и взял телефон. И тут же остановился. – А Нонка? Я же приговорил ее. Надо отменять». Он торопливо прожал номер.

– Хорошо, – кивнул мускулистый молодой мужчина в белом костюме. – А остальное все так же?

– Без изменений, – ответил Кардинал. – Только ты. Глобус, имей в виду, с ней делиться ничем нельзя. Просто отдай ей деньги, и все. Чек забери. Я сам вернусь и получу все. А ей отдай деньги из моей квартиры. Ты знаешь, где сейф. За картиной «Девятый вал».

– Хорошо, – снова кивнул Глобус. – Отдать все, что там есть?

– Только те, – передумал Кардинал, – что в третьем отделении. Там около десяти тысяч долларов. И после этого пусть позвонит мне. И вот еще что – не говори, сколько денег. Коробка закрыта. На ней цифровой код. Ты, прежде чем ее встретишь, поезжай на квартиру и пересчитай. Закрой и поставь на код. Один-девять-пять. Буква «Н». Запомнил? – Все сделаю, – кивнул Глобус.

– И узнай настроение центра, – велел Кардинал. – Особенно – как дела с Малкиной.