Мы – люди флотские. Жизнь и приключения курсантов ВВМУРЭ. 3 факультет, выпуск 1970

Я клянусь добросовестно изучать военное дело, всемерно беречь военное и народное имущество и до последнего дыхания быть преданным своему Народу, своей Советской Родине и Советскому Правительству.

Я всегда готов по приказу Советского Правительства выступить на защиту моей Родины – Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Вооружённых Сил, я клянусь защищать её мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами.

Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся».

…

А всем «отмазавшимся» и поэтому не служившим гражданам привожу слова старинной поговорки: «Быть штатским – позор для мужчины!»

Глава вторая. Долгий путь к ленточкам. Воспоминания, необходимые для понимания

Дорога домой

После принятия присяги мы получили вознаграждение: первое увольнение! Оно, к сожалению, было коротким – всего несколько часов, но запомнилось очень чётко и надолго. Выйдя из училища вместе с огромной толпой первокурсников, с трудом втиснулся в автобус, слегка помятый добрался до станции Новый Петергоф, где удалось заскочить в вагон трогающейся электрички, с риском разжав почти схлопнувшиеся двери.

Курсант 1-го курса Филиппов Игорь в первом увольнении

Электропоезд набрал ход, и я, стоя в тамбуре вместе с другими курсантами, счастливо улыбался: совсем скоро увижу маму и бабулю, родных людей, так долго ожидавших меня. В кармане месячное денежное довольствие: 7 рублей 80 копеек, и я чувствовал себя богачом.

Станция Броневая. Из вагона выскочило около десятка курсантов. Некоторых знал давно, ещё по дворовому детству; одни повернули, так же, как и я, к улице Автовской, другие – в сторону Московского проспекта.

Натоптанный просёлок с остатками разбитого асфальта вёл мимо хорошо знакомых прудов. В тёплые летние деньки наша компания подростков обычно собиралась на берегу вот этого заливчика с заросшими камышом берегами. Здесь мы плавали наперегонки, ныряли, соревнуясь на дальность, ловили водяных ужей, которыми пугали девчонок, загорали под неярким ленинградским солнышком, играли в карты, курили, пили квас и пиво. Курили отечественные сигареты «Аврора» за 14 копеек, позже – болгарские «Шипка», «Пчёлка», «Джебел». Были и «продвинутые» парни, дымившие «Беломором». Пиво приносили в бидонах в разливном виде, из ларька, стоявшего на пригорке, на пересечении улиц Васи Алексеева и Автовской. Пиво было основательно разбавлено водой, но нам было «до лампочки»: несколько глотков давало приятное ощущение взрослости. Квас продавался из больших металлических бочек, завозимых в постоянные места на улицах. В нашем районе – на пересечении улиц Васи Алексеева и Зайцева. Можно было купить за несколько копеек большую или маленькую кружку вкусного напитка. У ларька с пивом и у бочек с квасом всегда стояла очередь желающих, многие – с бидонами.

Миновав пивной ларёк с крикливой продавщицей, вспомнил, как отец любил выходить по воскресеньям к этому ларьку, одетый по «гражданке», пить с мужичками пиво и неспешно вести разговоры о политике, о спорте, о любимой ленинградской футбольной команде «Зенит», в то время не блещущей успехами… Пара кружек, и – домой. Отец… как же рано он ушёл из жизни…

…

Подошёл к переходу через железнодорожный путь, ведущий к «Кировскому заводу». И снова вспомнил недавнее, когда подростками мы цеплялись за идущие товарные поезда, бегали и прыгали по платформам и вагонам, рискуя стать калеками или того хуже.

А ещё бывало так: часто товарняк стоял подолгу, перегораживая проход на станцию Броневую. Людям приходилось либо ждать, либо обходить длиннющие составы. А мы – нетерпеливые бесшабашные ребята, ждать не хотели, пролезая под вагонами, которые могли в любой момент тронуться. Тем ребятам, кто не успевал перекатиться через вторую рельсину, приходилось оставаться под вагоном и, потея от страха, пропускать состав над собой. Пару раз это приключение пришлось испытать и мне.

Перейдя железную дорогу, привычно окинул взглядом окрестности и улыбнулся:

– Дымят, дымят трубы-то… дымят так же, как и раньше…