Мы из российской полиции

Заложив руки за спину, с озабоченным видом Смирнов прошелся по холлу, но в этот момент прозвучало приглашение пройти в зал. Когда в зале установился хотя бы относительный порядок, председательствующий – все тот же Джордж Гоу – объявил очередной вопрос повестки дня. Но в этот момент со своего места вновь поднялся Смирнов и, попросив слова, объявил о том, что около часа назад в своем гостиничном номере был убит Альфред Кённель.

Потрясенный услышанным зал мгновенно умолк. Присутствующие с недоумением и тревогой воззрились в сторону Алексея Юрьевича. Джордж Гоу, утерев обширную лысину носовым платком и хлопая глазами, пригласил его на кафедру, чтобы Смирнов сообщил детали происшедшего. Поднявшись из зала, тот вкратце изложил услышанное от Гурова. Его голос звучал сдержанно и твердо, но в нем ощущалась и какая-то ностальгическая грустинка:

– …Я задумался над тем, кто мог бы быть организатором и заказчиком всех этих покушений – и на Якоба Дарри, и на меня, и на Альфреда Кённеля… – Алексей Юрьевич, опустив голову, сделал небольшую паузу. – Должен сказать, что я, как представитель бывшего Союза, а теперь России, согласно логике вещей как будто бы должен был воспринять смерть своих бывших коллег, в свое время находившихся в других «окопах», по меньшей мере без намека на скорбь и сожаление. Мы были непримиримыми соперниками. Мы принадлежали к разным блокам и порой воспринимали друг друга как врага. Но тем не менее мне очень жаль, что эти люди прежде времени ушли из жизни. И я хотел бы назвать того, кого считаю их убийцей. Сегодня этого человека зовут Шихабуддин. Насколько мне известно из закрытых источников, он – один из главарей террористического так называемого «Черного альянса», о котором вчера мы уже вели речь. Но это его сегодняшнее имя. Ранее это был агент разведслужб Соединенных Штатов Николас Боллз, принявший ислам и перешедший на службу к тому, кого террористы величают шахом шахов, султаном султанов, царем царей. Настоящее имя главаря «Черного альянса» мне, к сожалению, пока неизвестно.

Сказанное Смирновым произвело впечатление, обычно именуемое журналистами «эффектом разорвавшейся бомбы». Сразу в нескольких концах зала послышались возмущенные протестующие возгласы.

– Этого не может быть! – задыхаясь от приступа аллергического кашля, выкрикнул бывший резидент ЦРУ по Восточной Европе Алан Гарринс. – Он мой хороший товарищ, и я не позволю марать его честное имя! Николас погиб смертью героя во время пересечения ливийско-тунисской границы. Мистер Смирнов, сказанное вами – ложь и клевета!

– Сэр, вы можете каким-то образом подтвердить достоверность своей информации? – пытаясь соблюсти некий нейтралитет, поинтересовался Джордж Гоу.

– Мистер Гарринс, вы прекрасно знаете о том, что Николас Боллз не погиб на пустынной дороге, перевернувшись в машине, потерявшей управление, – с чуть заметной улыбкой ироничного сожаления Алексей Юрьевич покачал головой. – В том «Шевроле» сгорел совсем другой человек. Николасу Боллзу нужно было как-то обставить свое исчезновение, и он задействовал вариант с автокатастрофой. На исламистов из «Аль-Каиды» он работал с конца восьмидесятых. Откуда такая информация? От наших информаторов из арабских стран. Если бы он не инсценировал свою гибель, его устранили бы по приказу из Лэнгли – там узнали об измене Боллза и уже решали вопрос, как от него избавиться. Ну а его самостоятельный уход устроил всех, и поэтому Боллза официально решили считать героем, погибшим при исполнении опасного задания.

– Ложь! Ложь! Ложь! – уже без особого запала, с некоторым даже унынием повторил Гарринс.

– Хорошо… – Смирнов усмехнулся. – Я лично был на месте автокатастрофы в тот момент, когда тунисские пограничники и пожарные осматривали только что потушенную машину. В кабине был всего один человек, собою довольно тщедушный, ростом около пяти с половиной футов, тогда как Боллз был телосложения весьма крупного, при более чем шести футах роста. И последнее. Среди тех, кто в этот момент, кроме меня, проезжал мимо и остановился, чтобы посмотреть на последствия автокатастрофы, был и хозяин небольшой тунисской автомастерской Михаэль Фогельман, настоящее имя которого – Альфред Кённель. Вам это ни о чем не говорит?

Зал вновь притих, ошарашенный столь неожиданными откровениями. Стушевавшийся Гарринс, что-то бурча под нос, медленно опустился на место. Поблагодарив за внимание, Смирнов также спустился в зал. Приободрившийся Джордж Гоу объявил пленарное заседание продолженным и предоставил слово очередному выступающему.

Слушая монотонный, усыпляющий спич кого-то из натовцев, Стас несколько раз потянулся, пару раз зевнул и, наконец, пробормотал на ухо Гурову:

– Лева, у меня уже и задница затекла от сидения и уши болят от этой пустопорожней болтовни. Может, пойду курну?

– Да, пошли, немного постоим на улице… – к удивлению Стаса, согласно кивнул тот. – Самому тутошняя болтология осточертела по самое не могу.

Глава 5