Мы из российской полиции

Они уже не видели, как через потайную дверь, скрытую занавеской, в ресторанный кабинет вошли несколько дюжих парней, часть из которых была европейцами, но большинство явно принадлежали к арабскому этнотипу. Дивясь грузности сопровождающих старика, неизвестные выволокли всех троих по какому-то коридору на задворки ресторана, где стоял фургончик мороженщика. Загрузив недвижимых людей в утробу металлической будки с нарисованными на ней веселыми пингвинами, лакомящимися шоколадным эскимо, неизвестные во главе с Мохнатовым помчались куда-то по улицам Лондона.

Глава 6

«Я?.. Это я… Что со мной? Где я сейчас?..» Урывками возвращаясь к реальности из непроглядно черной бездны, Гуров с трудом смог найти в бессмысленном хаосе невнятных ощущений, образов и представлений хоть что-то логически определенное и связное. Усилием воли заставив себя открыть глаза, он с удивлением обнаружил, что находится в каком-то сумрачном помещении с металлическим потолком и стенами, окрашенными в серый цвет. Кое-как повернув голову, он увидел лежащих, как и он сам, на полу Стаса и Алексея Юрьевича. Ощущая в теле застой и ломоту, превозмогая пульсирующую головную боль, Лев усилием воли подвигал руками и ногами. И хотя это далось с большим трудом, вялость и апатия понемногу начали отступать.

Самым неприятным открытием было то, что его руки за спиной плотно охватывали тесные, холодные браслеты наручников. Сделав несколько дыхательных упражнений из йоги, Гуров сел на полу и огляделся более детально.

Они находились в каком-то не очень просторном помещении, напоминающем грузовую каюту то ли морского, то ли речного судна. Об этом же говорило и то, что вместо обычного окна здесь был небольшой иллюминатор, через который в помещение поступал бледный сумеречный свет. Где-то за стеной неумолчно шумели мощные двигатели, время от времени ощущалась небольшая качка. Судя по всему, они находились на каком-то малотоннажном морском судне, которое куда-то мчало их, что называется, на всех парах. Но куда?

«Мать его так, этого урода-крестничка! – сердито нахмурился Лев, пытаясь подняться на ноги. – Значит, он не из МИ-5, он из прислуги этого их «царя царей». И, не исключено, нас везут к этой суке на расправу. Хреново дело! И бежать отсюда не получится – стены голые, ничего нигде не отломишь, никакого оружия. Да еще и руки-ноги, блин, как ватные…»

Подойдя к Стасу и Смирнову, он принялся их расталкивать, не очень эстетично пихая ногами. Те, безвольно лежа, как два манекена, тоже со скованными руками, никак не могли отойти от действия снотворного, добавленного то ли в вино, то ли в блюда. По всей вероятности, Мохнатов заранее принял антидот, что избавило его самого от действия наркотика.

Наконец вначале Стас, а за ним и Алексей Юрьевич начали подавать хоть какие-то признаки пробуждения. Крячко, с трудом разлепив веки, некоторое время бессмысленно смотрел на своего приятеля, словно его не узнавая. Затем он что-то попытался сказать, беззвучно двигая губами. После череды маловразумительных хрипов и бессвязных междометий он все же кое-как выдавил:

– Хте… пы… Г… Где мы?

– Похоже, на каком-то корыте, которое везет нас не в самые лучшие места, – пояснил Лев, помогая ему сесть.

В этот момент пришел в себя и Алексей Юрьевич. Оглядевшись и сразу же поняв, что произошло, с мучительным стоном он зажмурился и, скосив глаза в сторону Гурова, с трудом произнес:

– Ребята, простите меня за то, что втравил вас во всю эту историю. Боже, каким же я оказался дураком! Где были мои глаза? О чем думала голова?

– Товарищ генерал-полковник, давайте прекратим самобичевание! – строго урезонил Лев. – Будем исходить из того, что безвыходных положений не бывает. Поэтому нам лучше подумать о том, как выйти из этой ситуации.

– Спасибо, Лева! – Смирнов слабо улыбнулся. – Замечание принял. А твою мысль одобряю полностью.

В течение получаса размявшись и расходившись, узники каюты неизвестного им судна наконец-то смогли определить, что сейчас раннее утро, и, насколько можно было судить по восходящему солнцу, плыли они в южном направлении. Поскольку в ресторан они зашли уже в начале пятого, то в пути наверняка были не менее двенадцати часов. Посмотрев в иллюминатор и некоторое время понаблюдав за бегом мелких волн, уже вполне различимых в утреннем тумане, Алексей Юрьевич негромко сообщил:

– Узлов тридцать пять идем, а то и сорок…

– Это сколько в километрах? – делая приседания и махи скованными руками, уже вполне спокойно спросил Крячко.

– Около шестидесяти-семидесяти в час, – тоже усиленно массируя и разрабатывая мышцы, откликнулся тот. – Похоже, очень скоро сюда кто-то должен прийти. На этот случай нам стоит создать видимость того, что мы все еще размагничены, не в состоянии даже двигаться.

Вскоре за дверью каюты послышались чьи-то тяжелые шаги. Кто-то спускался сверху по металлической лестнице. В двери клацнул замок, и на пороге в сопровождении двоих верзил появился улыбающийся Мохнатов. Войдя в каюту, он остановился, с недоумением глядя на лежащих на полу и еле двигающихся пленников.