Мы из Коршуна

– Куанта коста? – спросила Минна в оптическом магазине.

– Вы русские? – с легким акцентом по-русски поинтересовался хозяин – пожилой итальянец, верткий и легкий, несмотря на свою тучность.

Сейчас же из-за перегородки выглянула пожилая женщина – его жена. Она с любопытством устремила на иностранцев взгляд таких же больших и выразительных, как у мужа, глаз. Следом за нею робко вышел мальчик лет тринадцати, с тонким, миловидным лицом. Он спрятал за спину руки, испачканные в краске, и, наклонив голову, исподлобья разглядывал покупателей.

– Мы русские, – сказал Федор Алексеевич.

– Какая город? – гордясь своим умением говорить по-русски, спросил хозяин.

– Мы из Сибири.

Хозяин повернулся к жене и перевел по-итальянски ответ Федора Алексеевича. Та даже присела от изумления и хлопнула себя руками по бедрам.

– Куанта коста? – повторила Минна, указывая на очки.

Хозяин назвал цену и попросил переводчицу сказать, что в первую мировую войну он был в России. Ему полюбилась эта страна. Полюбились русские люди, и поэтому очки он уступает дешевле.

Купля-продажа совершилась. Певуче нахваливая очки, хозяйка вложила их в футляр, завернула в бумагу и подала Елене Николаевне.

А мальчик, еще раз с любопытством взглянув на покупателей, исчез за перегородкой.

– Сын? – спросил хозяина Федор Алексеевич.

– Нет. Это наемный мальчик, – ответила Минна.

Когда вышли из магазина, Ваня невольно обернулся. На крыльце стоял «наемный мальчик» и глядел вслед русским.

Они опять очутились на площади Святого Марка и также, как вчера, остановились, пораженные ее красотой. Жаркое солнце щедро заливало площадь. Небо было ослепительно синее, и на фоне его блестели купола и башни собора.

– Смотрите! – вскричала Саша, останавливаясь.

В манерно-вызывающей позе, закинув голову, на площади стояла высокая девушка в белом платье. У ее стройных босых ног голуби клевали крупу. А один из них сидел на ладони протянутой вперед руки.

Девушка была тонкая, бледная, с правильными чертами лица и резко подведенными синим карандашом глазами. Ее светлые волосы, взбитые в высокую, пышную прическу, охватывал золоченый обруч. Не менее десяти фотоаппаратов нацелили на нее суетливые фотографы.

– Думаю, что это американка. Вероятно, кинозвезда, – спокойно пояснила Минна. И она и венецианцы, равнодушно проходившие мимо, привыкли к подобным зрелищам.

В дверях собора, расположенных в полукруглой арке, украшенной фресками, колоннами и красочными рисунками из библейской жизни, стоял пожилой итальянец, напоминающий актера, приготовившегося к выходу на сцену. Он был облачен в старинный наряд, со шпагой, в черных чулках, в туфлях с бантами. Внимательно оглядывая входивших в собор, он почтительно пропускал их. В собор ненадолго заходили молящиеся всех возрастов.

В соборе шла служба. Орган играл грустную, торжественную мелодию. На возвышении священнослужитель в зеленой одежде то и дело молитвенно прикасался руками к стоящей перед ним белой чаше. Ниже его другой священнослужитель, в черном одеянии, казалось забыв на миг о своих обязанностях, рассеянно разглядывал народ, толпившийся в соборе.

За столом сидели четверо в красных пелеринах: трое старых, лысых, один – молодой, черноголовый и кудрявый. Все они сидели недвижимо, протянув на столе руки, с одинаковым, равнодушием глядя перед собой. Иногда, точно по чьей-то невидимой команде, они оживлялись, вставали и молились.

Молодой, хорошо одетый итальянец стоял на коленях, облокотясь на перила, и увлеченно молился, не замечая никого и ничего. Он шепотом разговаривал с богом, ударял себя в грудь, покорно склонял голову, разводил в стороны руки и, снова поднимая голову, исступленным взглядом покрасневших глаз смотрел на изображение Христа, распятого на кресте.

Рядом с молодым человеком сидела на скамейке старая женщина в трауре. Она тихо шептала молитвы и перебирала белые четки с крестиком.

Мимо прошел молодой отец с двумя девочками-близнецами. Девочки заученным движением покорно склонились перед распятием, прежде чем направиться к выходу.

Тут же ходили толпы туристов с гидами, которые негромко объясняли историю собора, рассказывали, что внизу, под алтарем, находится усыпальница, в ней лежат мощи святого Марка, в давние-давние времена привезенные из Египта. Все было интересным, но странным и чуждым.