«… В комнате были двое: немецкий офицер с крупным безвольным лицом и другой, на которого, не отрываясь, смотрела Дина с порога комнаты…Этот другой, высокий, с сутулыми плечами и седой головой, стоял у окна, заложив руки в карманы. Его холеное лицо с выдающимся вперед подбородком было бесстрастно.Он глубоко задумался и смотрел в окно, но обернулся на быстрые шаги Дины.– Динушка! – воскликнул он, шагнув ей навстречу. И в этом восклицании был испуг, удивление и радость. – Я беру ее на поруки, господин Вайтман, – с живостью сказал он офицеру. – Динушка, не бойся, родная…Он говорил что-то еще, но Дина не слышала. Наконец-то она вспомнила самое главное.…Она сказала Косте, как ненавидит их, и только теперь поняла, что ей надо мстить им за отца, за Юрика, а теперь и за Костю. Только так она может жить. Только так могут жить все русские…– У меня к вам поручение, Игорь Андреевич, – твердо сказала она. – Я вот достану…Стремительно подойдя вплотную к Куренкову, из потайного кармана она быстро вытащила маленький револьвер и выстрелила ему в грудь.Куренков судорожно протянул вперед руку, точно пытался ухватиться за какой-то невидимый предмет, и медленно повалился на пол.– Предатель! – крикнула Дина, отбрасывая в сторону револьвер, и, пользуясь замешательством офицера, бросилась в кладовую. …»
Агния Александровна Кузнецова (Маркова) , Александр Сергеевич Серый , Александр Стоумов , Гектор Хью Манро , Дубравка Руда
Продолжает серию «Я люблю Пушкина» книга Агнии Кузнецовой (1911–1996) «Моя мадонна», посвященная уникальным событиям жизни Натальи Николаевны Гончаровой.Агния Кузнецова — русская писательница, большую часть своей прозы посвятившая теме взросления и становления характера человека — детям и юношеству, родилась в Иркутске в семье белого офицера Александра Кузнецова. В наследство писательнице достались дневники ее прадеда, знавшего Наталью Николаевну Гончарову и ее семью, так как до получения вольной он был крепостным у графа Григория Строганова, коему Наташа Гончарова приходилась двоюродной племянницей.Заинтересовавшись этой темой, Агния Александровна собрала богатейший исторический материал и, основываясь на письмах, свидетельствах современников и дневниках своих предков, написала три документально-исторические повести: «Под бурями судьбы жестокой», «А душу твою люблю…» и «Долли», вошедшие в этот сборник. Так появилось жизнеописание, которое не просто ломает стереотип роковой красавицы, по легкомыслию погубившей великого поэта, долгое время преследовавший Наталью Гончарову, но и создает ее настоящий образ, сотканный из настолько реалистичных бытовых подробностей жизни, что читатель поневоле погружается в эпоху золотого века русской литературы.
Агния Александровна Кузнецова (Маркова)
В сборник вошли повести: Г. Полонского «Доживем до понедельника», Е. Воронцовой «Нейлоновая туника», В. Тендрякова «Весенние перевертыши», А. Кузнецовой «Честное комсомольское». Они посвящены современной школе, школьному комсомолу, истинному и ложному пониманию долга, взаимоотношениям в коллективе, первому чувству, первой ошибке… Кроме того, читатель найдет в книге рассказы о том, как создавались эти произведения, что послужило их первоосновой.
Агния Александровна Кузнецова (Маркова) , Агния Кузнецова , Владимир Федорович Тендряков , Георгий Исидорович Полонский , Ю. Томашевский Составитель
«Они ехали в метро, в троллейбусе, шли какими-то переулками. Она ничего не замечала, кроме Фридриха.– Ты представляешь, где мы? – с улыбкой наконец спросил он.– Нет. Я совершенно запуталась. И удивляюсь, как ты хорошо ориентируешься в Москве.– О! Я достаточно изучил этот путь.Они вошли в покосившиеся ворота. Облупившиеся стены старых домов окружали двор с четырех сторон.Фридрих пошел вперед. Соня едва поспевала за ним. Он остановился около двери, притронулся к ней рукой, не позвонил, не постучал, а просто притронулся, и она открылась.В дверях стоял Людвиг.Потом Соня смутно припоминала, что случилось.Ее сразу же охватил панический страх, сразу же, как только она увидела холодные глаза Людвига. Фридрих втолкнул ее в прихожую, и дверь позади ее бесшумно закрылась.– Если пикнешь… – на чисто русском языке прохрипел Людвиг, показывая острое лезвие.Почти теряя сознание, Соня лязгнула зубами и ошалело подняла кверху руки. Ее втолкнули в комнату. Фридрих торопливо схватил ее сумочку, стал вытаскивать деньги. А Людвиг в это время снимал с нее шубку.– Часы. Кольцо не забудь, – сквозь зубы процедил Фридрих, не отрываясь от сумочки. …»
«… Дверь открылась без предупреждения, и возникший в ее проеме Константин Карлович Данзас в расстегнутой верхней одежде, взволнованно проговорил прерывающимся голосом:– Наталья Николаевна! Не волнуйтесь. Все будет хорошо. Александр Сергеевич легко ранен…Она бросается в прихожую, ноги ее не держат. Прислоняется к стене и сквозь пелену уходящего сознания видит, как камердинер Никита несет Пушкина в кабинет, прижимая к себе, как ребенка. А распахнутая, сползающая шуба волочится по полу.– Будь спокойна. Ты ни в чем не виновна. Все будет хорошо, – одними губами говорит Пушкин и пытается улыбнуться. …»
Агния Александровна Кузнецова — известная советская писательница. Тема воспитания и становления молодого человека — ведущая в ее творчестве.Повесть «Земной поклон» посвящена великому труду и нелегкой судьбе учителя. Будни советской школы наших дней, занятия классного «кружка разведчиков» открывают ребятам окно в увлекательный мир прошлого, помогают воссоздать драматические события дооктябрьской поры.
Агния Александровна Кузнецова , Агния Александровна Кузнецова (Маркова)
Агния Александровна Кузнецова (Маркова) , Алексей Александрович Провоторов , Алексей Провоторов , Аскольд Никитин , Элизабет Бир
«… Степан Петрович не спеша выбил трубку о сапог, достал кисет и набил ее табаком.– Вот возьми, к примеру, растения, – начал Степан Петрович, срывая под деревом ландыш. – Росли они и двести и пятьсот лет назад. Не вмешайся человек, так и росли бы без пользы. А теперь ими человек лечится.– Вот этим? – спросил Федя, указывая на ландыш.– Этим самым. А спорынья, черника, богородская трава, ромашка! Да всех не перечтешь. А сколько есть еще не открытых лечебных трав!Степан Петрович повернулся к Федору, снял шляпу и, вытирая рукавом свитера лысину, сказал, понизив голос:– Вот, к примеру, свет-трава!..Тогда и услышал Федя впервые о свет-траве. Вначале легенда не увлекла его. Но он записал ее в блокнот и с той поры стал интересоваться книгами, брошюрами и газетными статьями о лекарственных травах. В них не упоминалось о свет-траве, и она по-прежнему оставалась для него легендой. …»
Повести о старшеклассниках и их любимых учителях. Действие происходит в наши дни в Сибири. Рисунки Н. Кравченко.
Повести о советской молодежи.Послесловие И. Кротовой.
«… Моторная лодка, только что обогнавшая катер, колыхалась на воде почти что рядом. К ней подплыла сперва узкая остроносая лодка, а потом и три других.– Искупаться бы! – неожиданно сказал Ваня, вытирая платком вспотевшее лицо. – С лодки бы и в море…– Что вы! – перебила его Минна. – Сюда часто заплывают акулы. Здесь купаться нельзя.Но Ваня вдруг как-то странно посмотрел вперед, стремительно и осторожно поднялся и, в чем был, даже не сняв отцовские часы, нырнул в море.Страшный переполох начался на катере. Все вскочили. Катер резко закачался. Капитан, худой, загорелый итальянец в тельняшке, в старом, выгоревшем на солнце берете, закричал:– Сумасшедший!– Боже мой! – воскликнула Минна, хватаясь за голову.Саша, бледная, изумленная, с ужасом смотрела на то место, куда бросился Ваня, – по воде растекались разноцветные круги.Вначале никто не заметил, что и на моторной лодке поднялось волнение. Одновременно с Ваней в море нырнул итальянец с остроносой лодки. И только спустя несколько мгновений, когда над водой появилась голова Вани и рядом – итальянца, все стало ясно. …»
«… В первый момент Вера хотела спросить старуху, почему Елена не ходит в школу, но промолчала – старуха показалась ей немой. Переглянувшись с Федей, Вера нерешительно постучала в комнату.– Войдите, – послышался голос Елены.Вера переступила порог комнаты и снова почувствовала, как в ее душе против воли поднялось прежнее чувство неприязни к Елене. Федя вошел вслед за Верой. Он запнулся о порог и упал бы, если б не ухватился за спинку стула.Елена весело рассмеялась. Вера ждала, что она удивится и будет недовольна их появлением. Но ничего подобного не случилось. Стрелова стояла посредине комнаты в черном рабочем комбинезоне, с книгой в руках. Она была еще привлекательнее, чем всегда. Смех необычайно красил ее. На бледном личике проступил румянец, глаза, обычно полуприкрытые длинными ресницами, смотрели весело.Комната, в которую вошли Вера и Федя, была совсем крошечная, с одним маленьким окном. В ней стояла полудетская кроватка, стул, небольшой стол и ящик.– Садитесь, – сказала Елена, указывая на ящик, – у меня больше нет стульев.И голос ее, и улыбка, и свет в глазах – все говорило о том, что она рада нежданным гостям.Федя сел, а Вера продолжала стоять. Все то, что увидела она здесь, ее удивило до крайности. Елена оказалась здоровой, она не смутилась, не удивилась их появлению, а даже обрадовалась, точно ждала их. Вера совсем не такой представляла домашнюю обстановку Стреловой. И оттого, что все было не так, как ожидала Вера, она стояла в смущенной растерянности. …»
Без аннотации
Повесть об учителе и старшеклассниках одной из школ Сибири, о величии и сложности труда педагога.Художник Н. Кравченко.
«… – Стой, ребята, стой! Межпланетный корабль! Упал на Косматом лугу. Слышали?.. Как землетрясение!Миша Домбаев, потный, с багровым от быстрого бега лицом и ошалевшими глазами, тяжело дыша, свалился на траву. Грязными руками он расстегивал на полинявшей рубахе разные по цвету и величине пуговицы и твердил, задыхаясь:– Еще неизвестно, с Марса или с Луны. На ядре череп и кости. Народищу уйма! И председатель и секретарь райкома…Ребята на поле побросали мешки и корзины и окружили товарища. Огурцы были забыты. Все смотрели на Мишу с любопытством и недоверием. Он уже не раз разыгрывал ребят, но сейчас очень уж хотелось поверить ему и помчаться на Косматый луг, чтобы самим увидеть межпланетный корабль.– Где? Когда? Какой? – сыпалось со всех сторон. – Если врешь, голову отвернем!– Ой, сейчас отдышусь и поведу вас на место! – стонал Миша. – Катастрофа!..– Почему? – спросил кто-то.– Да ведь разбился же он! Груда дымящихся развалин…Миша с трудом встал, вытер рукавом смуглое до желтизны лицо с узкими хитрыми глазами и пятерней расчесал черные волосы. Молча, не оглядываясь, он зашагал вперед, уверенный, что товарищи, охваченные любопытством, и без приглашения пойдут за ним. …»
«… В дверь стучат. Павел вздрагивает (он вздрагивает теперь от каждого неожиданного звука), спрыгивает с подоконника и идет к двери.Круглолицая молодая женщина с небольшой кожаной сумкой через плечо спрашивает строгим голосом:– Огнев Павел Николаевич здесь живет?У Павла останавливается дыхание. Он знает – неизбежна еще одна страшная страница жизни. Эта женщина принесла ему повестку в суд.– Пятнадцатого июля, в девять часов утра! – говорит женщина. – Вот здесь распишитесь.Она подает ему коротенький карандаш и показывает на край повестки, отделенный тонкой полоской мелких дырочек.Павел отходит от двери, забывая не только замкнуть ее, но даже прикрыть. Так и остается она раскрытой, изредка тихо и жалобно поскрипывая. …»
Историко-биографическая повесть, посвященная предку автора, крепостному, обладавшему талантом врача, чья судьба тесно переплетается с судьбой семейства Пушкиных.
Агния Александровна Кузнецова (Маркова) , (Маркова) Агния Кузнецова
Путь домой надо заработать. Например, помогая компании из беглой королевы, ее камеристки, безродного рыцаря и придворного мастера фейерверков спасти свои жизни и, быть может, целое королевство. Попутно привязавшись к случайным своим попутчикам, что никак не облегчит опасный поход за чужой тайной, а ровно наоборот.