Мы из блюза

Есть такое распространенное выражение: «жизнь вошла в колею». Я рад бы применить его к своему рассказу, но нет. Если моя жизнь в какую колею и вошла, то это оказалась колея бесконечно длинной бобслейной трассы с немыслимыми виражами, петлями, пируэтами и прочими загогулинами, понимаешь. Никто ни на меня, ни на близких, к счастью, более не покушался, и на том спасибо. Коля Гумилев и Вадим Денисов учили меня стрелять, одного никуда не пускали. С Гумилевым и Набоковым мы написали еще с десяток песен, так что удалось осчастливить «граммофонщиков» новым материалом. А эти два таких разных поэта, пожалуй, теперь надолго станут моими соавторами, но оно и прекрасно.

В начале ноября на фронте случилось какое-то обострение обстановки, и Николай, оставив на сей раз наследника дома, убыл в ставку — главнокомандовать. Едва стук колес царского поезда затих вдали, бабушка Мария Федоровна развила бурную деятельность и стала собирать ежевечерние посиделки — по официальной версии, для прослушивания новейших песен и сказок для детей. Поначалу там присутствовали обе императрицы, старшие царевны и я, потом к нам добавились младшие и наследник, к середине ноября круг расширился, и на этих собраниях стали бывать лейб-медик Боткин, моя Матрёшка, Гумилёв, Денисов и Набоков, умудрявшийся героически отлавливать каких-то мотыльков ещё долго после Покрова, дабы блюсти свою легенду.

Все это время я занимался физподготовкой и стрельбой, сочинял и записывал песни, писал письма знакомым и Саше Вертинскому, коего полагал уже другом. Еще в октябре отнес в журнал «Музыкальный Современник» статью о Русском роке, и теперь ежедневно наблюдал в газетах жесточайшую полемику вокруг первой части — вторая должна была выйти позже.

А потом… потом время вышло. Как и в прошлой версии истории, в Петроград потихоньку перестали пропускать эшелоны с хлебом и другим продовольствием. И успокоившаяся было столица заворчала, задвигалась и изготовилась к бунтам и беспорядкам. Вот тут и стало ясно, что время, в самом деле, вышло, и то, что должно было закончиться — закончилось. А то, что должно было начаться — началось. И мы сделали свой ход.

* * *

Вдовствующая императрица закончила писать письмо сыну и, довольная работой, перечитала свой труд, прежде чем запечатать и отправить адресату.