Мы - истребители

— Артсклад, — кивнув своим мыслям, пробормотал я, оглядываясь. Мы находились в чём-то вроде прихожей, это был не сам склад, а чем именно он заполнен, понял по хорошо знакомым мне ящикам от снарядов. Слишком хорошо знакомым. — Зенитные. Тридцатисемимиллиметровые.

— Знакомые?

— Да. Пришлось из-за них с одним лейтенантом поспорить. Взяли целый штабель этих снарядов, около нашей землянки установили. Пока не наорал, никак убрать не хотели.

— Хм, а мы на этих ящиках чуть ли не спим. Привыкли.

— А мне непривычно было… Да у вас тут целые катакомбы! Это ведь природные пещеры?

— Да, все склады находятся в пещерах. Тут немного инженерная рота повозилась, создавая из пещер склады, а дальше уже мы пользуем их. Я сам это от старожилов узнал. Сам тут недавно.

Мы спускались по небольшой деревянной лестнице куда-то вниз. Где-то вдалеке слышался шум работающего генератора. Видимо, нестабильно горевшие лампы под потолком запитывал именно он.

Спустившись метров на сорок, прошли через пару помещений и оказались в маленькой комнате с большим письменным столом. Одну из стен закрывала занавеска, видимо, там была еще одна комната.

— Товарищ полковник?

— Степанов?

— Я тут вам интересного гостя привел.

— Гони на хрен, меня ни для кого нет!

— Товарищ полковник, это капитан Суворов, — виновато глянув на меня, объяснил старшина Степанов.

Меня же все это больше смешило, чем расстраивало, уже было интересно посмотреть на этого загадочного полковника. Да и сопоставить размеры складов успел по полной. Должность тут на майора, не выше, так что изрядно интриговало, что тут делает этот неизвестный командир.

— Суворов?! Тот самый?! — В голосе было изрядное удивление с проблесками какой-то надежды.

— Да, товарищ полковник.

Я ожидал, что у обладателя столько значимого голоса и звания будет вид, как у полковника Миронова, моего бывшего комдива. Но меня ждало разочарование. Больше всего вышедший полковник походил на Хрущева. Маленький, лысоватый, но… это был именно командир.

Невольно вытянувшись, я отдал честь и представился:

— Капитан Суворов!

— Полковник Денисов, — назвался командир.

— Чаю? — спросил старшина.

— Да какой чай?! — поморщился Денисов. Достав из шкафчика бутылку водки, он велел Степанову: — Закуски принеси. Знакомиться будем.

Посмотрев на бутылку, я вздохнул и пробормотал:

— Мне через полчаса вылетать, товарищ полковник. Стемнеет скоро.

— Через полчаса? Нет, не успеем поговорить. Задержаться сможешь?

— Так надо, товарищ полковник? — Я посмотрел ему прямо в глаза.

Денисов с серьёзным видом кивнул:

— Очень надо.

— Тогда… — Я почесал затылок, задумавшись. — Нужно сказать пилоту, чтобы вернулся за мной утром. Надеюсь, этого времени хватит?

— Конечно! — просветлел лицом полковник: — Витя…

— Сделаем, товарищ полковник. Сейчас кликну Рощина, он предупредит летчика, — отозвался старшина, заканчивая сервировать стол и выбегая из помещения.

Расстегнув клапан рюкзака со средствами спасения, я достал флягу и положил ее на стол.

— Коньяк.

— Ого! Вам что, коньяк дают?! — изумился Денисов, открутив пробку и принюхавшись.

— Ага. Если бы. Спирт в основном. Это свое, заначка.

— Армянский, — с удовольствием пробормотал полковник.

Вернувшийся старшина доложил:

— Отправил бойца, он скажет вашему летчику, что вы его ждать будете в восемь утра.

— Ну в восемь так в восемь, — ответил я, садясь за стол.

Разлив коньяк по стаканам, Денисов предложил тост:

— Ну… За встречу!

Улыбнувшись, я одним глотком выпил янтарную жидкость.

— Я что-то смешное сказал? — поинтересовался полковник, накалывая на вилку кусочек сервелата.

— Да, одного генерала напомнили. Он такие же емкие тосты выдавал, — хмыкнув, пояснил я, вспомнив отечественный фильм девяностых годов.

Старшина сидел справа от меня, Денисов напротив. Судя по тому, как они общались между собой, можно было понять, что давно знакомы друг с другом.

— Бывает.

Мне было интересно, зачем я вот так вдруг понадобился полковнику. В то, чтобы познакомиться, верилось слабо, не тот тип. Что-то ему от меня было нужно.

Говорили мы ни о чем, было видно, что хозяева пока просто присматриваются, решают, как вести себя в дальнейшем. Заметив, как они переглянулись, насторожился: сейчас будет что-то интересное. Начал старшина, чего я и ожидал.

— Не люблю предателей… — Он сунул в рот кусок хлеба, прожевал и продолжил, бросив на меня быстрый взгляд: — Под Минском нам в спины стреляли свои же.

— Красноармейцы? С Западной Украины, наверное, я много про такие случаи вспомнить могу, — поддержал я разговор, ножом намазывая на хлеб свиную тушенку.

Мы поделились друг с другом слухами и пережитым. Про них не знаю, но я рассказал про поляков и изувеченных летчиков.

— Давить таких надо! — стукнув кулаком по столу, прорычал Степанов. Он не был пьян — чего станется с двух рюмок по пятьдесят грамм? Старшина действительно так считал.

— Вот мы их и придавили, — слизывая с пальцев жир, ответил я.