Мы есть Мир

Пальцы быстро нащупали шприц-инъектор и одну их четырех капсул с черной маркировочной полосой. Это движение уже давно отработано до автоматизма — чем меньше цель, тем сильнее вызванные лучом стан-бластера судороги. Для мелких животных, за которыми, в основном, и приходилось охотиться, десять минут парализованного состояния гарантированно означали полный паралич в будущем, а то и смерть. Это, разумеется, никак не устраивало, но после неоднократной аутопсии и диагностики паралича сердечной мышцы, пришла идея, как этого избежать. В полевых условиях и при помощи подручных же средств. Это сильно помогало в транспортировке и сдаче живых образцов аутсайдерам, за что те неоднократно закрывали глаза на пронос части биоматериала под Купол. Четырех капсул в аптечке Жука и сорока минут времени обычно хватало. По капсуле в десять минут. А потом толковая дефибрилляция на базе аутсайдеров.

Но сейчас лимит времени диктуется не минутами, а миллилитрами собственной же крови, стремительно вытекающей из раны на боку. Надо спешить. И так уже руки едва слушаются.

Капсула с треском переломилась внутри инъектора, Лайнус зажал инструмент в зубах, и принялся закатывать песочного цвета воротник, почти неотличимый от поверхности пустыни. Ткань была грубой, с какими-то твердыми вставками, с кучей ремешков и застежек, скручиваться отказывалась наотрез. Да шакал с ней, вот тут вроде нет никаких пластин.

— Щто йето? — девушка, оказывается, заинтересовалась и подошла ближе.

— Адреналин. — Лайнус прижал носик инъектора к ткани, как раз напротив сердца.

— Ад… рье… что?

— Ад-ре-на-лин. — терпеливо по слогам повторил Лайнус. не расслышала, с кем не бывает. Тем более, откуда ей знать, что инъекция адреналина спасает от искусственного паралича. Да и акцент ее… если так трудно понимать, что говорит она, ей такие громоздкие слова как «адреналин», да еще в непривычном произношении и вовсе должны казаться древним заклинанием.

Резиновое кольцо инъектора прилипло к ткани, засветилось красным — прибор требовал приложить его к коже. Лайнус отключил автоматику и спустил игру вручную. В кровь неподвижного тела полился живительный искусственный гормон. Четыре секунды, и инъектор коротко пищит, подмигивая зеленым диодом. Миссия выполнена.

— Теперь, если ты не против, я займусь собой. — Кивнул Лайнус девушке, и, не дожидаясь ответа, полез за биопластом. Но на руку легли пальцы в обрезанной охряной перчатке, сильно сжали.

— Он нье тфикаетса… — прошипела девушка. Вот, точно. Ее акцент похож на шипение. Даже с пяти метров слова, сказанные подобным образом, уже не расслышишь. Да еще их одежда… Будто они только и занимаются тем, что скрываются в пустыне. Откуда же они?

— Подожди хотя бы две минуты. — Лайнус аккуратно, но твердо освободился. — База строилась не сразу.

— Басса? Штьо са басса?

— Забудь. Потом объясню.

Лайнус свернул колпачок тюбика. Ох, что сейчас будет… И способов избежать этого нет, что самое плохое.

На ладонь выползла грязно-серая гусеница геля, другая рука отбросила тюбик и задрала рубашку. Лайнус глубоко вдохнул и мазнул по ране, растирая биопласт по всей длине. Сначала зашипит — это растворяется корка успевшей свернуться крови и проходит антисептика кожи, а потом…

А потом зашипел Лайнус. В глазах резко помутнело от навернувшихся слез, да и неудивительно! Это нормальная реакция любого человека, к боку которого прижали раскаленную рессору! Ну так ощущения от склеивания раны биопластом ничуть не лучше. Модификация старого, еще довоенного хирургического клея затягивала раны прямо на глазах, но ощущения!.. О нет, переоценить это невозможно!

И быть готовым — тоже.

И парализованный парень оказался не готов.

Одним резким гибким движением бездыханное тело вскочило на ноги, безошибочно развернулось в сторону Лайнуса и даже успело сделать шаг. Но что действительно мог видеть глухой шлем, заменяющий этому существу голову? Стоящего на коленях зажмурившегося Лайнуса, шипящего и матерящегося сквозь зубы, вот что. Нет, не к этому пришелец готовился, явно. И он не стал атаковать.

А через секунду у него на шее уже висела напарница, радостно крича и совершенно забыв о злости. Снова раздались непривычные шипящие звуки — разговаривают. Только хрен пойми о чем. Плевать. Главное терпеть. Хотя бы две минуты.

Боль пошла на спад, сменившись пульсирующим ощущением дискомфорта — биопласт полимеризовался. Можно опустить рубашку и вытереть невольные слезы. А потом и поднять взгляд на незнакомца.

Они стояли бок о бок и молча взирали на Лайнуса. Вернее, взирала девушка, подняв очки на лоб, а куда направлены скрытые зеркальным охряным забралом глаза второй фигуры, оставалось только догадываться, но ответ очевиден. Что ж, Лайнус платил тем же, беспардонно разглядывая и нисколько не смущаясь тем фактом, что окровавленный стоит на коленях.