Мы еще вернемся в Крым

А у Петровича она сплошь седая, хотя он на десяток лет моложе Степана Александровича. Петрович тоже из феодосийской типографии. Отменный печатник Иван Петрович Чириков. Но в типографии с давних пор его уважительно величают Петровичем. Так пошло и поехало, Петрович и Петрович, отчество заменило имя и фамилию.

Борода у Петровича хоть и седая, но густая и подстриженная. Ее подстригла ему фельдшер Галия, из древнего рода феодосийских кипчаков. Женщина молодая, крупная, с мягкими сильными руками. Она осталась единственным медицинским работником в партизанском отряде. Врач и парикмахер, как и многие партизаны, погибли в первом бою. Более половины отряда полегло.

Партизанскому отряду Феодосии не повезло с первых дней.

Война началась совсем не так, как о ней думали, как к ней готовились. Не с победного наступления, а с обороны, и не на территории врага, а на своей земле. Фронт стремительно приближался к Крыму. В последние дни октября 1941 года немецкие войска ворвались на полуостров. Как и было предусмотрено планом развертывания партизанского движения в Крыму, местные отряды начали спешно занимать свои базы, заранее приготовленные в лесных чащобах Крымских гор. Личный состав Феодосийского отряда, созданный, как и многие отряды, на базе местного истребительного батальона, 1 ноября в количестве 398 человек собрался в урочище Кизилташ.

В отличие от большинства районов и областей, захваченных врагом, где партизанское движение организовывалось уже в обстановке оккупации, в Крыму эта работа началась заблаговременно. В атмосфере секретности правительство Крыма приступило к выполнению директивы Москвы от 18 июля 1941 года «По организации борьбы в тылу германских войск». В случае вторжения немецких войск на полуостров – а в такое летом 1941 года не верилось, – предполагалось развернуть в Крыму мощное партизанское движение. Имелся опыт Гражданской войны, имелись и кадры – бывшие партизаны.

Партизаны должны были контролировать дороги и сельскую местность, а местное население оказывать им поддержку. А поэтому должного внимания безопасности объектов не уделяли, строгой секретности не соблюдали даже при закладке в горных лесных чащобах тайных баз, в том числе и продовольственных. Кругом же советские люди!

Не соблюдали особой секретности и в Феодосии. Руководство города направило в горный район группу активистов, подвезло необходимый строительный материал. В красивом горном урочище Кизилташ, в густом лесу, среди красивых гор и скал, была оборудована база лагеря. Построены просторные землянки для партизан, штаба, санчасти, различные склады. Запаслись продовольствием с расчетом, что в лесу будет действовать отряд в полтысячи бойцов. Командиром отряда назначили Ивана Степановича Сивоуса, партизана Гражданской войны, начальника охраны порта; комиссаром – Романа Степановича Пономаренко, начальником штаба – Емельяна Павловича Колодяжного.

– Настоящий бархатный сезон, не морской, правда, а горный! Курорт, скажу честно, после чада типографского цеха, – сказал Петрович, когда они добрались в урочище. – Живи и радуйся живой природе!

Им с Петровичем выделили отдельную землянку, в которую загодя завезли походную типографию. Землянка была вырыта на сколе горы, рядом со штабной и землянкой роты разведчиков, которой командовал Константин Сергеев, начальник городской милиции.

Но не успели они обжить свою землянку, наладить небольшую походную типографию, как грянул гром. На рассвете 12‑го близ лагеря загремели выстрелы.

– Тревога! – пронеслось по партизанскому лагерю. – Немцы!

Нападение было неожиданным. Гитлеровские части нагрянули с трех сторон: со стороны Судака, Отуз и Старого Крыма. Прошли они лесом, не замеченные партизанской охраной, по лесным звериным тропам, известным лишь пастухам, лесникам и местным жителям. Обошли дальние охранения, приблизились почти к самому лагерю. Не верилось, что немцев привели наши люди, которые пошли служить врагам, что так скоро нашлись продажные души…

Трое суток в урочище трещали выстрелы, тарахтели пулеметы, взрывались мины и гранаты, раздавались крики раненых. И горное эхо многократно повторяло клокотание грохота, разнося по округе, по ближним и дальним ущельям и горным долинам неумолкающую какофонию ожесточенного сражения.

К концу третьего дня бесконечного боя стало очевидно, что удержать оборону лагеря партизаны не смогут. Слишком неравными были силы. Положение стало критическим. И тогда командир отряда, еще недавно начальник охраны феодосийского порта Иван Степанович Сивоус, отдает приказ: идем на прорыв!

На четвертую ночь, перед рассветом, остатки партизанского отряда, неожиданно для врага, из обороны перешли в наступление, бросились в отчаянную атаку. Пошли на прорыв.

А в урочище Кизилташ, прикрывая отход отряда, остался Сергеев со своими милиционерами и пограничниками…

Вырвались из огненного кольца немногие.