Мы, дети золотых рудников

Могу сказать, что Бобер сам виноват – он буквально провоцирует своей слабостью.

Бей или беги – вот основной принцип, в соответствии с которым люди делятся на две категории.

* * *

Сегодня подгребаем на баржу к двум, а вечером собираемся на дело. На удивление, на барже уже много народу, в том числе и Архип. Сидит важный, как король, во главе стола, как всегда в выглаженной рубашке и с уложенными волосами.

В трюме накурено так, что почти ничего не видно из-за дыма. Все сидят за столом, играют в карты.

Я подхожу к полке и беру сахарок – такое правило. Здесь нужно есть много сахара. Дело в парах цианида, которые повсюду здесь летают. Сахар нейтрализует этот яд в организме, поэтому нам надо много его есть. Не знаю, кто это придумал, но так всегда было заведено.

Как мы обычно проводим время на барже? Пьем и играем в карты. Делимся своими маленькими ежедневными победами: сколько голов забили, играя в футбол, сколько обсосов поймали, сколько девчонок закадрили, сколько чего украли. Мы всегда используем в разговоре цифры, всегда задаемся вопросом – сколько? Подсчитываем результаты, нам важно знать, что каждый из нас – лучший в какой-то своей сфере. Скажем, Архип с большим отрывом идет по девчонкам и кражам, а я насчет девчонок полный ноль, но это не страшно, ведь у меня первое место в ловле обсосов, а также в выбивании стекол.

Нам важно быть победителями, мы хотим выделяться в чем-то.

Никто не говорит о слабостях. Не знаю, почему так, какие мотивы у каждого, но я думаю, что мы просто не хотим показывать свои слабости, даже перед друзьями. Рассказать о победах – это пожалуйста. А вот поражения – это слабость. О слабостях не говорят.

Будучи равноправным владельцем баржи, как и все, я принес сюда кое-что свое. Теперь на стенах кроме плакатов с бабами и крутыми тачками висят картины. Точнее, выдранные листы из книги с фотокопиями картин известных художников. Я где-то украл ее, уже не помню где, вырвал листы с понравившимися картинами и принес сюда. Больше всего мне нравится «Череп с горящей сигаретой» Ван Гога и «Голова демона» Врубеля. Они классные ребята, эти два художника – оба с психическими расстройствами. Рисовали чертовски классные картины. Когда я пытаюсь поговорить об искусстве с кем-то из команды, кроме Архипа, он смотрят на меня непонимающе. Мычат и глупо улыбаются, тычут друг друга локтем и шепчутся: «У Брыка поехала кукуха…»

Почему, если заводишь нормальный разговор о политике, там, или о книгах и искусстве, о кино, да о чем угодно, – почему в этом случае все смотрят на тебя так, будто ты конченый ботаник? Я, например, не хочу слушать, кто как накурился и потрахался, мне это неинтересно.

Все парни здесь старше меня. Мне скоро будет шестнадцать, а им уже по шестнадцать-восемнадцать. Я смотрю на них и думаю, что это неправильно. Что должно быть все наоборот. Я умнее и должен быть старше.

Только Архип меня понимает, с ним я могу поговорить о чем хочу. Он всегда поймет и поддержит.

Сегодня едем в областной центр – Город – на дело. Как всегда, на старенькой «Ниве» Шипа, в которую может натолкаться уйма народу.

До центра ехать часа три по грунтовой дороге, при одном лишь воспоминании о которой к горлу подступает тошнота.

Нам нужно приехать ближе к ночи, но так, чтобы весь народ еще не разошелся по домам. Десять-одиннадцать вечера – подходящие нам часы. Для нашего дела нам нужна одинокая жертва.

Чтобы успеть, нужно выходить уже сейчас. Шип на своей тачке будет ждать у плотины.

Недалеко от плотины я задерживаюсь в кустах: банка пива просится на волю.

– Шторм! Шторм! Спустить шлюпки на воду! – паническим голосом произношу я, поливая одновременно небольшую колонну муравьев, которые коллективно тащат куда-то палочку.

Муравьи съеживаются и замирают.

– Капитан! Ваша шлюпка!

– Спасайтесь, мой друг! Я не брошу корабль!

– Я не оставлю вас, капитан!

– Сэр лорд Брайтон, я ваш капитан и приказываю вам немедленно спуститься в шлюпку! И передайте это письмо моей жене, когда доберетесь домой. Скажите ей, что я всегда любил ее и нашу маленькую дочурку… Они – самое дорогое, что было у меня в этой жизни.

Разыграв сам с собой маленькую сценку разными голосами и искупав муравьев, я остаюсь доволен своей работой: «корабль» затоплен.

Слышу вдалеке какие-то крики. Улыбаюсь, очевидно, парни удачно словили парочку обсосов по дороге. Ох, сейчас те попляшут…

– Кстати, где Кит? – доносится голос Архипа. – Почему я должен делать его работу? Кит, где ты? Я нашел тебе классную игрушку!

Я иду довольный. Сейчас смогу выплеснуть наружу всю злость, что накапливается со временем, как статическое электричество. Я уже представляю, как двигаю коленом в живот своей жертве и слышу булькающие звуки, которые она издает. О-хо-хо! Ну же? Где он, мой подарок? Кого поймал для меня Архип?

Издалека я вижу друзей Бобра – Барашка и Винни-Пуха. Вот это улов!

– Иду, иду, – отвечаю Архипу. – Малость задержался по нужде. Ну, кто здесь хочет купаться? А может быть, поджарим барашка или медведятину? У меня спички с собой.