My December (СИ)

Драко сидел на полу в заброшенном классе, облокотившись спиной об огромный шкаф из черного дерева. Пряди платиновых волос спадали на бледное лицо. Тени падали на него, отчего синяки под глазами казались темнее, а складки на лбу отчетливее. Белая рубашка и штаны выглядели помятыми. Он сидел согнувшись. Драко скукожился, хотя всегда следил за каждым своим движением, как и подобает аристократу.

Гермиона никогда не видела его таким разбитым. Малфой будто превратился в другого человека.

Он провел так много часов, думая о родителях, в особенности о матери. О том, что будет дальше. Как мать будет бороться с ядом, а врачи помогать.

Тело затекло оттого, что Драко просидел в одной позе несколько часов. Кажется, если бы он попытался сейчас встать, то ноги просто не выдержали бы.

Если бы у него была возможность, то он сбежал бы из этой проклятой школы куда угодно, лишь бы не находиться в этом идиотском помещении среди толпы учеников.

Но Драко все же было спокойно здесь. Класс был почему-то заброшенным. Стояли три парты, перевёрнутые, сломанные стулья валялись повсюду. Открытая форточка раскачивалась взад-вперед, пропуская холодный ветер. С потолка периодически слетала стружка на голову. Когда что-то случалось, или ему просто докучал весь мир, Драко всегда приходил сюда, прячась за этими толстыми старыми стенами.

Он услышал чьи-то приглушенные шаги. В дверном проеме стояла девушка, которую он хотел видеть меньше всего на свете. Это была тупая Грейнджер.

Опять, что ли?

Почему даже сейчас, когда ему так плохо, пришла именно она?

— Грейнджер, что ты тут забыла?! — ровным голосом спросил он, резко поднявшись.

В его глазах мелькали огни ненависти. Он не был холодным как обычно, нет. Не равнодушным, не презирающим. Он был в ярости, причем в такой степени, что Гермиона подалась назад, наткнувшись на дверь.

— Убирайся отсюда.

Гермиона стушевалась, читая в его глазах всю ярость и ненависть. Но вестись на его провокации она не собиралась.

Драко сжал пальцы в кулак, кожа которого тут же покраснела от напряжения. По его лбу скатилась струйка пота.

Как же она его заебала. Эта тупая дура, которая считает, что может когда угодно лезть к нему в душу.

— МакГонагалл сказала… — монотонно начала Гермиона, опасаясь, что разозлит его еще больше. Она коснулась пальцами дверной ручки.

— Да мне плевать! – неожиданно крикнул он. – Мне плевать, что она там сказала! Ясно?

Гермиона зло посмотрела в его сторону. Никто не имел права разговаривать с ней так.

— Нет, мне не ясно, Драко! — подбородок гордо взлетел вверх.

Он подошел чуть ближе, и Гермиона с недовольством проследила за его движением. На его лице читались все эмоции, которые он, кажется, уже не контролировал.

Он сделал еще один шаг в ее сторону.

Стук каблуков отдавался эхом в ее голове.

Гермиона больше не могла смотреть в его покрасневшие глаза. Пальцы сильнее вцепились в ручку.

Она боялась его. Именно сейчас, как никогда прежде. Девушка видела вздутые вены на его руках, красную шею и побелевшие пальцы, что сжимали палочку.

Гермиона тоже могла бы достать свою, но что-то не позволяло сделать ей это. Что-то в голове будто построило барьер, и теперь, именно из-за него, она была бессильна перед Драко.

Да что за бред? Он ведь просто ее однокурсник, как можно бояться парня ее же возраста?

Зря она пришла сюда. Если бы она осталась — это было бы лучше и для нее, и для Драко.

Хотя. Вероятнее всего, это просто очередное “запугивание” от Малфоя. А на деле он сделать ничего не сможет.

— Малфой, да послушай ты меня! Тебя вся школа обыскалась, сегодня собрание ста… — тараторила она.

Голова у Драко отключилась, и он не мог слышать эти слова. Этот голос грязнокровки.

Писк.

Еще одно слово, и он задушит ее на месте.

Он не просил никого приходить за ним. Неужели это так трудно понять?

Ему, блять, никто не нужен был.

Нет, она явно не понимает, насколько сильно она ему противна. Насколько терпеть он не мог всю ее. Лицо, тело, характер, кровь.

Он никогда не сможет посмотреть на нее без презрения, не сможет спокойно находиться с этой поганкой в одной комнате. Она уродина, она грязнокровка, недостойная и секунды его времени.

— Убирайся, я сказал! — заорал он в который раз.

Гермиона все же нащупала под плащом древко палочки и достала его. Она не хотела помогать ему, не хотела искать его. Всего лишь делала то, что ей сказали. А за это должна была выслушивать психи этого ненормального?

Она знала, что сейчас самое подходящее время, чтобы уйти. Она не могла обвинять его в том, что он сейчас делал. Строчки из письма крутились в ее голове.

На нее никто никогда так не кричал. А он делал это так, будто она заслуживала того, чтобы на нее орали. Будто нельзя было и надеяться на нормальное отношение в ее ситуации.

Да ладно. Он просто вымещал свою злость на ней, не контролируя себя.

Он зло смотрел на нее.

Держись, Малфой.

Почему она до сих пор не катится отсюда к чертовой матери?

Что, с первого раза не доходит, тупая Грейнджер?

Он сделал еще несколько шагов вперед, как заведенный.