Мы даже смерти выше... Николай Майоровв

Рядом установили памятный знак. Его сделал в слесарных

мастерских техникума Саша Петринич. На табличке слова:

«Что гибель нам?

Мы даже смерти выше!

Н. Майоров

Поэту-пулеметчику Николаю Майорову, погибшему

8 февраля 1942 года, от совета музея «Строка, оборванная

пулей» Дмитровского рыбопромышленного техникума».

Минута молчания. И замер, склонив над могилой знамя

музея, Гена Курышкин. И трепещут огни факелов в руках Коли

Башилова и Сережи Бодрова. Даже лес умолк.

Сергей Иванович Королев сказал:

— Тут салют нужен!

Принес из дома ружье. Раскатилось по лесу эхо салюта, эхо

памяти. И, волнуясь, Рифат Зарипов прочитал майоровские

стихи:

И пусть

Не думают, что мертвые не слышат,

Когда о них потомки говорят.

Мы пришли к тебе, Николай, в твое Баранцево, в твою

фронтовую зиму, к твоим стихам…

154

Николай Голубев

В чем сущность жизни?..

8 февраля 1942 года погиб Николай Майоров

Известность пришла к нашему земляку уже после гибели.

При жизни стихи Николая Майорова были напечатаны только в

многотиражке Московского университета, где он учился. Там в

сороковом году появилась его пророческая эпитафия

поколению: «Мы были высоки, русоволосы. Вы в книгах

прочитаете, как миф, о людях, что ушли не долюбив, не докурив

последней папиросы». «Рабочий край» в публикации этого

стихотворения молодому поэту в те годы отказал. Очевидно,

пришло время исправлять ошибки…

Прошлой осенью нашей газете удалось установить

истинное место захоронения Николая Майорова, остававшееся

неизвестным почти семь десятилетий после войны, –

Смоленская область, Гагаринский район, село Карманово.

Статья о поэте и о нашей поисковой экспедиции вышла в «РК» 2

октября. Перед самой версткой выяснилось, что Ирина

Пташникова, невеста Майорова, имела дачу в Тейковском

районе. Туда до сих пор ездит ее вдовец – можно было его

застать. Я засобирался, но автобусы до нужной деревни не

ходят, да и свободного места на двух газетных полосах,

отведенных под публикацию о поэте, уже не оставалось.

Школу в деревне Мальтино закрыли из-за нехватки детей

несколько лет назад. Но именно ее ученики взяли когда-то

интервью у Ирины Васильевны Пташниковой. Эту запись я

увидел через несколько месяцев после нашей статьи в «РК». Все

то, что я разыскивал в разъездах по стране, все то, что с хрустом

впихивал в один текст, оказалось спокойно, органично и

многократно лучше рассказано Ириной Пташниковой. Она

помнит голос и губы поэта, она читает его стихи с его

интонациями и паузами, она знает, как и кому они написаны, а

прошедшие десятилетия дали ей объективность. Это интервью

было записано в 1998-м, за три года до ее смерти. Женщине в

кадре – за восемьдесят, морщины скрывают крупночертную,

восточную красоту молодости. Но глаза по-прежнему – небеса...

155

К сожалению, сегодняшняя публикация может вместить

меньше трети воспоминаний Ирины Пташниковой. Видео ее

интервью опубликовано на интернет-портале «Мой Ташкент»

(копия есть на нашем сайте – rk37.ru). Это действительно

интересное повествование (ценное и для истории, и для

литературы). Оно впитало в себя дух эпохи – даже лексику и

произношение довоенной Москвы. В нем – добрая память об

ивановце, погибшем за Родину, поэте Николае Майорове.

«…Наше знакомство с Николаем началось именно с поэзии.

Я знала очень много стихов (и почти неизвестных в то время для

нас Цветаеву и Ахматову) и многое наизусть ему рассказывала.

А он мне в ответ читал свои стихи. И меня поразило, насколько

у него они действительно настоящие (любил он это слово

«настоящие»). Потом мы познакомились поближе – стали чаще

бывать вместе. Все возвращения домой из читального зала были

совместными. И он мне понемножку рассказал о себе.

Он приехал в Москву из Иванова. Дома у него оставались

родители. Отец – Петр Максимович Майоров, участник

империалистической войны. Он был плотником по профессии,

не очень грамотным человеком, видимо, много читавшим.

Впоследствии мы с ним десять лет переписывались. Его письма

сохранились, я сдала их в ЦГАЛИ, в архив. А мама у Коли –

Федора Федоровна. Маленькая, щупленькая Федора Федоровна

– мать шестерых детей.

Николай стал приглашать меня на занятия литературного

кружка. Руководил им в то время орденоносец Долматовский.

Приходила к нам (и мы гордились) Маргарита Алигер. Вот есть

такая фотография – сделана перед войной, где-нибудь в

сороковом году, на которой показано занятие этого кружка.

Виден там Николай Майоров и его друг, наш сокурсник

Немировский читает стихи.

Я ходила с интересом на эти занятия. Но у меня увлечений

было в то время много: ходила в кавалерийскую и пулеметную

школы. Несмотря на сильную близорукость, и там стала

инструктором. (У меня зрение было минус семь. И-и-и…

Лошадь сама скакала куда надо. А из пулемета я стреляла с

помощью очков). Ну и альпинизм меня увлекал. Кроме этого,

156

конечно, были посещения всех картинных галерей,

факультативные курсы по живописи. В Большой театр мы

бегали обязательно. Благо рядом, и очень недорого было на

галерку пойти.

На втором курсе Николай предложил выйти за него замуж.

Я согласилась. Отношения у нас были идеальные. К тому