Мы будем любить всегда

– Он так не выйдет, надо расширить рану, – сказал Ник и объяснил: – Иначе кровотечение усилится, и трудно будет остановить кровь. Посмотри, что тут есть. Хорошо бы скальпель или хоть удобный ножик.

Модуль был всего лишь передвижной машиной, не предназначенной для проживания. Никаких кухонь, душевых или кладовок. Просто небольшой отсек с сервером и парой маленьких мониторов, люк в полу – видимо выход. Пара кресел с удобными спинками, подлокотниками и ремнями и несколько встроенных шкафчиков. Эмма перерыла все, прежде чем в самом низу отыскала пластиковый контейнер с лекарствами, пластырями, рассасывающимися скобами и шприцами. Но ножика в коробке не обнаружилось и скальпеля, конечно, тоже.

Эмма притащила контейнер Нику, тот проверил его содержимое и нашел что-то вроде лопатки для накладывания мази. Заострил ее мечом, движения его были ловкими и привычными, как будто ему уже доводилось делать нечто подобное.

Он не переживал, не волновался, и его спокойствие невольно передалось Эмме, хотя жуткая рана с торчащим куском трубы до сих пор вызывала дрожь и желание скрыться, убежать и не смотреть на этот ужас.

Но смотреть приходилось. И приходилось помогать.

– Здесь есть шприцы с обезболивающим. Это подойдет, – сказал Ник. – И есть антибиотики. Тоже подойдет.

Он быстро закинул в рот таблетки из пластикового дозатора, после вколол в ногу лекарство и даже не поморщился. Посмотрел на Эмму и начал объяснять:

– Трубу я вытащу сам, но могу отключиться. Тогда ты промываешь рану лекарством и накладываешь скобы. С двух сторон, потому что дырки в ноге с двух сторон. И я немного посплю, а ты разберись тогда, куда двигается этот модуль. Понятно?

Ник казался строгим и решительным, несмотря на ужасающую бледность и капли пота на лбу.

Эмма поспешно кивнула.

– Тогда вперед.

Ник оперся на левую руку, а правой сделал небольшой надрез на ноге – с таким видом, будто всю жизнь занимался хирургическими операциями. Сжав зубы и уняв внутреннюю дрожь, Эмма помогла ему освободить рану от обрезка трубы.

Видимо, обезболивающее не очень хорошо действовало, потому что время от времени Ник ругался и стонал, но сознание не терял. Кровь из раны полилась с удвоенной силой, пришлось пережать ногу жгутом, прежде чем накладывать скобы.

– Артерия не задета, – пробормотал Ник. – Я знаю, где находится артерия. Поэтому жить я буду. Но надо, чтобы не было инфекции, понимаешь?

Его знакомое «понимаешь» заставило Эмму кивнуть и смахнуть слезы с ресниц.

– Не плачь, потом поплачешь. Уже все сделано. – Ник попробовал улыбнуться, но получилась лишь болезненная гримаса. – И нога уже не так болит. Теперь просто налепи пластырь и помоги мне перебраться в кресло. Мне холодно слегка, укрыться бы чем-нибудь…

Эмма залепила наконец рану прозрачным биолейкопластырем, пропускающим воздух и обладающим легким антибактериальным действием. После подставила плечо и помогла Нику подняться.

Лишь когда он устроился в кресле с откинутой спинкой и облегченно закрыл глаза, Эмма начала счищать с рук кровь. Это оказалось нелегким делом, тем более что на полу модуля темнела густая лужа.

– Мы пробираемся через лес, – пробормотал Ник, всматриваясь в обзорное окно.

– Хорошо бы воды какой-то. – Эмма посмотрела на свои руки, все еще липкие, и вздохнула.

– Нам бы карту местности.

– Тебе надо спать. Я сама разберусь.

Эмма сунулась к мониторам. Колькина флешка по-прежнему торчала в разъеме, а на ней столько всяких программ, что наверняка можно найти нужную.

Эмма взялась за работу, просканировала все файлы в системнике, потом решила перезагрузить установочную систему. Модуль наконец остановился и замер. Пока система перезагружалась, Эмма открыла люк и спрыгнула на землю.

Под ногами оказались неожиданно мягкие и удивительно яркие травы. Запахло чем-то теплым, терпким, непривычным и невероятно приятным.

– Пахнет землей, – тут же послышался голос Ника.

– Травы влажные, – доложила Эмма. – Как будто на них капельки воды.

– Это роса. Должно быть, утро.

– Что делать?

– Не уходить далеко от шаттла.

– Я слышу, как что-то плещется. Как будто вода. Слышишь?

– Может, ручей. Меч с тобой? Тут могут быть опасные животные…

– Или опасные роботы, – хмыкнула Эмма и вернулась за оружием.

Мир Земли оказался зеленым. Удивительно зеленым и удивительно ярким. Он весь сиял и светился золотистыми лучами, трепетал на ветру и звучал. В нем звучало все: травы, листья деревьев, невиданные ранее птицы, и даже сам воздух издавал невероятные звуки.

Эмма слышала все: от криков и чириканья птиц до еле заметного журчания воды. Запахи и звуки кружили голову и заставляли трепетать и удивляться.

Только теперь, пытаясь разглядеть, что скрывается за невероятно густой листвой, Эмма вдруг поняла, чего они были лишены на станции. Как они могли проводить всю жизнь под искусственным освещением, когда на планете так невероятно красиво и здорово? Кто лишил детей станции всей этой красоты? Кто так жутко распорядился их жизнями?

Эмма вдохнула полную грудь ароматного, густого, вкусного воздуха и улыбнулась.

Ей нравилась планета Земля. Ей невероятно нравилась планета Земля.

3