Мвене-Ньяга и семеро пророков

…Ночь подходит к концу. Сидит женщина в черном. Рядом, как суровая статуя, как бог, готовый покарать в любую минуту, хозяин. Борода выкрашена охрой в кирпичный цвет. Немигающие глаза. Прохладно. Вот открылся бар. Подходим к стойке, заказываем кофе. Наливает молодой парень. В чертах лица есть что-то неарабское. Мы смотрим друг на друга и молчим. До отлета еще много времени. А тут узнаем, что в Адене туман. Вторая чашка. Взаимные расспросы. Завязывается разговор: у парня сейчас нет работы.

— Кто ваши родители? — я не ждал, что услышу что-нибудь интересное. Но бывает же такое:

— Я сын рабыни.

Оказывается, он наполовину эфиоп. Его мать жила в Аддис-Абебе, потом ее продали сюда в рабство. Это кажется невероятным! Я подозрительно гляжу на парня. Он повторяет:

— Я сын рабыни.

Говорит так же, как говорят: «я сын крестьянина», «сын учительницы, ткачихи…». Когда прощались, он дал мне адрес родственников:

— Если случится, зайдите к дяде. Скажите, что я собираюсь ехать учиться. Только вот не решил куда — в Каирский университет или в Бейрут.

Как же попала сюда, в Джидду, мать юноши? Я читал, что до второй мировой войны в Эфиопии было около полумиллиона невольников. Наверное, это завышенная цифра. Хотя бы потому, что в те времена против работорговли проводилась серьезная кампания и в 1923 году сам император Хайле Селассие заявил членам Лиги наций, что он покончит с рабством.

Я вспомнил свою остановку в Джидде, когда довелось побывать в Аддис-Абебе.

Эфиопия в переводе означает «Загорелое лицо», а Аддис-Абеба — «Новый цветок».

…На «Загорелое лицо» падали капли дождя, «Новый цветок» съежился под серыми тучами. Дохлый осел лежал у обочины. Торговые ряды, магазинчики: зонты, брюки-«техасы», бритвы «жиллет», юбки «мини». А вот здание штаб-квартиры Организации африканского единства. Где-то в этом районе жила рабыня. Интересно, о чем думают ее родственники?

Я иду по городу. Воскресенье. Заливается над домами колокольный звон.

Две трети жителей Эфиопии — христиане, остальные— мусульмане или исповедующие местные традиционные верования. Христианство появилось здесь полторы тысячи лет назад.

Навстречу идут нарядные девушки. Каждая из них красавица. Недаром шейхи и султаны стремились заполучить в жены сомалиек или эфиопок. Они были «звездами» гаремов… Подросток чинит велосипед.

— Здесь живет…? — я называю имя.

— Да!

По имени ясно, что хозяин дома мусульманин. Значит, лучше подождать на улице. Выходит человек, приветливо улыбается. Вскоре мы сидим в соседнем кафе, и Махмуд обучает меня игре в нарды (нечто похожее на шашки) и курить кальян. Наука игры в нарды дается легко, а вот с кальяном не получается. Тем более, что своего мундштука нет, а тот, что мне предлагают, побывал, наверное, во рту тысячи людей. Наконец спрашиваю осторожно:

— Так, значит, сестру продали в рабство?

— Да, продали. — В ответе ни раскаяния, ни даже сожаления. Это озадачивает. Махмуд, видимо, решил, что его черед поддержать разговор:

— Значит, племянник в ученые собирается? Да-а-а… И не решил, куда идти. Ну, мы ему напишем. Конечно же, в Аль-Азхар^[1].

— Плакала сестра, когда ее продавали? — я смотрю на Махмуда.

— Нет, не плакала, — отвечает он и поясняет: — Во-первых, сестра попала в богатую семью. У нее три сына. Они свободны. Во-вторых, у нас больше женщин, чем мужчин. Разве лучше болтаться незамужней, чем стать женой почтенного мусульманина?

Решаюсь затронуть самую деликатную сторону:

— Ведь торговля рабами давно запрещена. Значит, вы нарушили закон?

От спокойствия и следа нет. Махмуд что-то вспомнил. Шрам на его коричневом лице четко окрасился в багрово-розовый цвет.

— Нам тогда нужны были деньги. Правда, мы все равно бы не продали сестру. Как-нибудь перебились бы. Но шейх говорил, что знаком с самим Вальдо Гольеном… А что мы могли сделать?

Вальдо Гольен (справку мне дали в Американском информационном центре) был прислан в Аддис-Абебу американской компанией «Трансуорлд Эрлайнс», которая создала дочернее предприятие «Эфиопиэн эрлайнс». Гольен родился в Дакоте, служил в морской пехоте, потом стал пилотом. Тридцать раз он перелетал Атлантику — по тем временам это было много. И вот ему предложили новую работу — организовать авиалинию. Дела шли успешно. Созданную компанию поддерживали американцы братья Охлип и Роберт Скотт Первый был советником министра торговли, а второй — министра финансов.

Однажды император должен был посетить Аксум, старую столицу и священный город. Добраться туда, кроме как по воздуху, было невозможно. Но самолеты туда не ходили. Гольен все-таки решился и полетел сам. Кое-как приземлился. Приказал расчистить, подготовить полосу для посадки самолета Хайле Селассие. Королевский двор выразил свое высочайшее удовлетворение. После этого император часто летал с Гольеном и даже садился за штурвал. Однажды он заявил:

— Я целиком и полностью доверяю Гольену, более того, я знаю, что бог заботится о нас обоих.

Вот на этого человека и ссылался богатый шейх. И только когда сестра была уже продана и увезена в Джидду, Махмуд заподозрил, что семью обманули.