Мв-16 - имени пока нет (СИ)

"В тусклом свете ламп, экраны и шкалы приборов казались галереей картин". Или с портретами сравнить будет уместнее - разной формы и цвета, разное выражение лиц?

Иван Антонович Ефремов отодвинул лист бумаги в написанной строчкой. Ведь не мальчишка уже, не "сын полка" в автомобильной роте Красной Армии - Перекоп, год двадцатый - а ученый-палеонтолог, с общесоюзным именем, объездивший в экспедициях всю Сибирь, Урал, Среднюю Азию и Дальний Восток. Родиной отмеченный - орден Трудового Красного Знамени в сорок пятом, и Сталинская премия, за результаты монгольской экспедиции. Территория, где природа весьма способствовала сохранению ископаемых останков, так что работы было, непочатый край! Жалко, что не удалось в Уйгурии побывать - даже местные жители рассказывали легенды о "кладбище драконов", то есть целых залежах древних костей прямо на поверхности, не под землей. Но "политическая обстановка там очень нестабильная, бандитизм - а вы, товарищ Ефремов нужны СССР живым и здоровым. Как только ситуация позволит, так сразу экспедицию пошлем". Это сказано было в сорок девятом, когда в Китае вообще черт знает что творилось - теперь же, как Советская Власть до самой Янцзы, и в Синьцзян-Уйгурии стало спокойнее, может и удастся на следующий год туда поехать. Если из монгольской экспедиции привезли вещи уникальные - иные из найденных скелетов были двадцать пять метров в длину и весили десятки тонн. Еще среди находок были останки крокодилов, черепах, моллюсков, окаменевшие кладки яиц динозавров - все это сейчас заняло свои места в Палеонтологическом музее. Любимая работа, достигнутый и признанный в ней успех - что еще надо человеку для полного счастья? Ан нет - как для того персонажа из фильпрошли он ма про солнце пустыни, этого недостаточно, хочется чего-то еще!

Когда-то он уже делал выбор. Море было первым увлечением Ивана Антоновича - мореходное училище в Петрограде, штурманский диплом, знакомство со знаменитым капитанов Лухмановым, и навигация двадцать четвертого года на Дальнем Востоке. Тогда он выбрал палеонтологию - биофак Ленинградского университета, затем Горный институт, диссертация кандидата, затем доктора наук, и экспедиции, экспедиции. В войну просился на фронт, но сочли, что на своем месте он нужнее. Палеонтологический Институт был эвакуирован в Алма-Ату - поиск ископаемых окаменелостей имел важное научное значение, позволяя датировать время формирования геологической структуры, а значит и вероятность наличия минералов и руд. Но вот поманило снова соленым ветром... Что было бы, случись иначе?

-А ничего хорошего не вышло бы. Стали бы вы, Иван Антонович, одним из многих. И очень возможно, погибли бы, как знакомый вам товарищ Фрейман Эрнест Иванович, кто у Лухманова на "Товарище" старпомом был, затем судно у него принял и десять лет им командовал - а в сорок первом погиб вместе со своим кораблем, транспортом "Большевик", при эвакуации из Одессы. Сколько из моряков торгфлота пережило войну? И даже если бы призвали вас под военный флаг, и повезло бы вам стать, как Матиясевич, тоже бывший торгфлотовец, а после командир гвардейской подлодки "Лембит" - ну, были бы вы одним из многих, как я. А вот профессором палеонтологии, да ещеи писателем - у меня бы точно, не получилось.

Это сказал Ефремову капитан 1 ранга Золотарев, командир легендарной "моржихи", потопившей больше ста вражеских кораблей. К удивлению Ивана Антоновича, моряки лодки К-25 относились к нему с большим уважением, именно как к писателю - разговор в кают-компании со временем непременно соскальзывал на тему написанного им. Причем с критикой и дополнениями.

-Ну вот как в вашем рассказе, затонувший деревянный корабль мог как подлодка плавать два века веков? - говорил товарищ Сирый, инженер-механик "моржихи" - знаете, как лодку надо уравновешивать, удифферентовывать, чтоб глубину держала? Нет, если судно было как у вас деревом гружено, то могло остаться на поверхности, после любого шторма. Или все же под воду ушло, а на глубине оказался "жидкий грунт", слой воды резко отличавшийся плотностью, из-за солености и температуры, тогда да, могло подвиснуть, не достигнув дна. Но чтоб двести лет так болтаться? Ну и простите, ни один капитан в здравом уме водолаза в внутренние помещения такого "подарка" не отправит - даже если протаранили его, как у вас, ведь отцепиться может в любой момент, и что тогда водолазу со шлангом делать? Аквалангист бы еще мог рискнуть, и то, сильно на любителя острых ощущений. Достаточно на палубу утопленника спуститься, заложить подрывные заряды, и все!