Музыканты и мстители. Собрание корейской традиционной литературы (XII-XIX вв.)

Как-то раз, министр, закончив свои дела, вернулся домой и увидел, что в угловой комнате его дочь прихорашивалась, нанося на лицо грим. Поставив перед собой зеркало, она смотрела в него, а потом вдруг отбросила в сторону, закрыла лицо руками и громко разрыдалась. Увидев это, министр почувствовал глубокое сострадание к ней, отправился к себе в кабинет, сел и много часов провел там, не говоря ни слова.

Как раз в это время зашел офицер, частый гость в доме, чтобы выразить почтение министру. У него не было ни своего дома, ни жены. Он был молод и крепко сложен. Министр попросил выйти из комнаты всех, кто там находился, и тихонечко спросил офицера:

– По своему достатку ты, нынче, в крайне тяжелом положении. Не хотел бы ты стать моим зятем?

Тот очень испугался и, растерявшись, спросил:

– Это приказ, ваше превосходительство? Я, недостойный, не понимаю, что все это значит, поэтому осмелюсь не подчиниться приказу.

– То, что я говорю – не шутка.

Затем достал из сундука связку серебряных монет и продолжил:

– Возьми, и на эти деньги найми крепкую лошадь и паланкин. Как пробьет гонг в конце пятой стражи, приходи к задним воротам дома и жди. И ни в коем случае не нарушай условленное время.

Офицер, не зная, то ли верить, то ли не верить, прежде всего, взял деньги и вышел из дома, а потом, как и было сказано, приготовил лошадь и паланкин, в назначенное время пришел к задним воротам и стал ждать.

Когда наступила глубокая ночь и стемнело, министр вывел дочь, посадил в паланкин и, предостерегая, наказал:

– Тотчас отправляйся на крайний северо-восток страны и поселись там. И не вздумай когда-нибудь переступить порог нашего дома.

Офицер же, не представляя всех обстоятельств дела, вслед за паланкином вышел за городские ворота и отправился в далекий путь.

Министр же пошел в угловую комнату женской половины дома, заплакал и стал громко кричать:

– Дочь моя покончила жизнь самоубийством! Она мертва!

Все домашние, испугавшись, очень расстроились.

Министр приказал:

– Моя дочь всю свою жизнь не показывалась перед другими. Я самолично обмою ее тело и одену. Даже братьям и сестрам нечего на это смотреть!

А потом собственными руками приготовил все, соорудив подобие тела, и накрыл его одеялом. Только затем он сообщил о смерти семье покойного мужа, переместил «тело» в гроб и совершил похороны на кладбище в горах, где покоились предки семьи прежнего мужа.

Прошло несколько лет.

Сын министра в качестве тайного инспектора отправился в северо-восточную провинцию Хамгён.

Прибыв в одно из провинциальных селений, он решил остановиться в одном из домов. Навстречу ему вышел сам хозяин и пригласил войти. В комнате два мальчика, открыв книгу, читали вслух. Лица братьев были светлыми и скромными и чем-то напоминали черты лица членов его семьи. На душе стало не по себе. Однако солнце клонилось к закату, навалилась усталость, так что он решил заночевать в этом доме.

Посреди ночи из внутренних покоев неожиданно вышла женщина, взяла инспектора за руку и начала плакать. Удивившись, он присмотрелся и спросил себя, уж не умершая ли это его старшая сестра? Не в силах сдержать изумления, он стал расспрашивать и узнал все о том, как по указанию отца она пришла сюда и стала жить. У нее уже два сына, те мальчики, которых он видел раньше.

От услышанного рот у инспектора словно заклеился, он долго не мог вымолвить ни слова. Ведь ему открылась тайна, остававшаяся под покровом на протяжении многих лет. Дождавшись рассвета, он покинул этот дом.

Получив из столицы приказ представить доклад о поездке, инспектор вернулся домой и ночью остался наедине с отцом. Только тогда он открыл рот и тихим голосом спросил:

– Во время этой поездки со мною приключилось необычное происшествие.

Услышав это, министр сначала широко раскрыл глаза, а потом, ничего не сказав, пронзительно посмотрел на сына. Сын не осмелился продолжить разговор, и вышел из комнаты.

* * *

И я, пожалуй, не буду называть имя этого премьер-министра.

Ли Вонмён [202] Предсмертное наставление

Лим Хичжин, имевший ученую степень чинса[203], происходил из юго-западного региона Хонам. В годы Имчжинской войны с Японией[204] он поднял войска на партизанское сопротивление врагу. Погиб в битве у города Чинчжу. Его семья, начиная с далеких предков, была известна своими высокими моральными качествами: верностью и честью.

Один из его предков-ученых был талантлив в сочинительстве. В молодые годы, еще до вступления в брак, он стал первым на местных экзаменах начального уровня на государственную должность. Затем решил отправиться в столицу, чтобы сдать экзамен второго уровня.