Музыка как судьба

музыкальной редакции эта тема никого из руководства не взволновала. Эфир был захлестнут всевозможными эстрадными поделками, на которые спускались и на которых делались все новые и новые деньги. Поток делячества победно топил творчество. Бойкая пошлость становилась полноправной хозяйкой "творческого процесса", эталоном вкуса. Каким диссонансом всему этому безобразию становилась великая Псковская земля — поразительной красоты приволье, озера, поля, леса и маленькое сельцо Карево, где родился, провел детство, впитал в себя изумительные мелодии русской деревни Модест Петрович Мусоргский. Мне был необходим союзник, и я был убежден, что обрету его в лице дорогого моему сердцу Георгия Васильевича. С толстым фолиантом "Рыцаря бедного" я отправился в Новодарьино, где на даче жил Свиридов. Георгий Васильевич с интересом выслушал мои впечатления от книги Добровенского, оставил ее у себя и пообещал, что осилит ее в ближайшие дни. После этого, как всегда, начались расспросы про музыкальную жизнь на студии и вокруг. Я невесело рассказывал, а он внимательно слушал, что-то записывал и время от времени вставлял реплики, по которым становилось ясно, что он в курсе всего, что творится вокруг, что все это его беспокоит и печалит. Он говорил о необходимости каких-то действий, об одурманивании сознания и уничтожении души молодого поколения. Сетовал, что скоро практический успех придет на смену всем прочим истинам. Помню его слова о том, что "совестливость стала считаться выдумкой блаженных" и что "интерес людей друг к другу будет основываться только на денежной или служебной пользе". Он много говорил об американизации нашей жизни, подчеркивал, что сами американцы берегут свою музыку "кантри", развивают традиции хорового пения, создают симфонические оркестры при университетах. Называл нас "Иванами, не помнящими родства". Говорил и 0б ответственности руководства СК СССР и РСФСР, Москвы и Ленинграда за то безобразное положение, в котором оказалась российская музыка, российская культура. Спустя несколько дней Георгий Васильевич позвонил мне, сказал, что прочел книгу, что считает решение Р. Добровенского чрезвычайно оригинальным, и пожелал мне успеха в работе. На студии, конечно, сделали все, чтобы завалить работу над сценарием "Рыцаря бедного". Тянули время, бесконечно откладывали принятие решения. В конце концов я плюнул, и "Рыцарь бедный" вышел в эфир в 1989 г. в Главной редакции музыкальных программ Всесоюзного радио. В радиоспектакле играли замечательные актеры: И. Смоктуновский, В. Абдулов, Т. Пельтцер, Т. Панкова, Г. Кирюшина и многие, многие другие. Георгию Васильевичу очень понравилась эта работа. Вместе с Е. Нестеренко он поздравил меня с победой». Беседы с Богатыренко и послужили дополнительным толчком к вызревавшему к тому времени намерению Свиридова выступить с публицистическим словом по телевидению или в прессе относительно музыкальных дел в России. “ Имеется в виду проект В. П. Морозана и возглавляемого им Русского хорового общества США (как это ни грустно признать, но такового общества нет в России) издать многотомную хрестоматию русского православного церковного пения. См.: Памятники русской духовной музыки: Тысяча лет русского церковного пения 988— 1988: Серия 1. Т. Гл. ред. В. Морозан. — Вашингтон: Русская музыка, 1989: Мопитеп оЁГ Кизз1ап засте4 тиз1с. Опе Фоизапа уеагз оР Кизз1ап свагсЬ ти$1с 506