Мужской зигзаг

Нет, это уму непостижимо! Несет такую ахинею собственному внуку! Впрочем, чего еще от нее ждать… И что теперь делать? А Джемма тоже хороша!.. И зачем только он пообещал ей ни при каких обстоятельствах не говорить Мартину, что именно он, Блейк, его родной отец? Стояла на своем. Она, мол, мать, девять лет одна воспитывала сына и имеет полное право объявить ему, кто его отец… Ну почему он согласился молчать, почему уступил ей? Что у нее за страсть вечно делать из всего тайну?!

– Блейк, – Мартин толкнул отца локтем в бок, – бабушка считает, будто ты купил мне на Рождество дорогой подарок, чтобы я тебя полюбил и…

– Это вздор, Мартин! – перебил его Блейк. – Это чушь собачья!.. – Достал носовой платок и вытер пот со лба. Проклятая баба! Что ей неймется? Куда лезет, чего добивается? – Послушай, что я тебе скажу, Мартин! – Блейк обнял сына за плечи, повернул к себе лицом и, глядя ему в глаза, сказал: – Я тебя люблю. Надеюсь, что и ты меня любишь. А даже если бы ты меня не любил, думаю, ничего бы не изменилось, накупи я тебе все самые дорогие игрушки мира. Любовь, Мартин, ни за какие деньги не купишь, а если когда-нибудь тебе покажется, что ты купил любовь, значит, это не та любовь, какая нужна. Вот так-то!

Блейк задержал дыхание, а потом медленно выдохнул.

Ну что он плетет? Какой дурью забивает ребенку голову, а? Совсем спятил… Любовь и деньги, оказывается, взаимоисключающие понятия. Тогда отчего же, уважаемый Блейк, вы не женились на Джемме, когда бедствовали? Любви в те годы было навалом, а вот денег… Н-да! Неувязочка получается… Любовь была, а вот с финансами… С финансами постоянно был напряг. Блейк опустил руки между коленей и уставился в пол.

– Блейк, знаешь?.. – Мартин прижался еще ближе. – Ты не думай, я любил тебя, еще когда велика и в помине не было!

– Ну, тогда я рад. Нет, я просто счастлив! – Блейк улыбнулся, потрепал Мартина по плечу. – Я очень рад, что мы разобрались с этим вопросом. А ты рад?

– А то! И что разобрались и что ты мне велик подарил! – Мартин взвизгнул по-щенячьи, повалился на ковер и сделал кувырок через голову.

Славный у него сын, хороший, милый… У Блейка запершило в горле, и он откашлялся.

– Мартин, старик, а скажи-ка мне, сколько денег у тебя уходит в неделю на карманные расходы?

– Мама дает мне двести пенсов на неделю. Говорит, что могла бы и больше, если бы я не просаживал все на сладости.

– А ты, как я погляжу, неплохо устроился! Но раз уж мы выяснили, что любим друг друга совершенно безвозмездно, отныне я тоже буду тебя спонсировать, как теперь принято говорить. Пять фунтов, то есть пятьсот пенсов, тебе не помешают?

– Не помешают, сэр! – пробасил Мартин и засмеялся. – Ой, Блейк, мы с тобой забыли выяснить самое главное! Ты с мамой женишься или нет?

Блейк привлек Мартина к себе, поцеловал в макушку, отстранил и, глядя ему в глаза, сказал:

– Когда я надумаю жениться на твоей маме, тебе первому скажу. Договорились?

– Договорились! – тряхнул вихрами Мартин. – Я буду знаешь как рад, если ты и мама поженитесь!

– Отлично! – улыбнулся Блейк. – А теперь пойдем пить чай.

Блейк спускался по лестнице следом за Мартином, смотрел на него, а думал о том, что от утреннего восторга души не осталось и следа. В чем дело, почему? Неужели незримое присутствие «милой» бабушки в состоянии отравить ему настроение? Нет, не в этом дело! Зачем понадобилось посвящать Мартина в бабские пересуды? Может, мамочка с доченькой обсуждали стратегию и тактику боевых действий и план захвата богатых трофеев? Неужели в присутствии Мартина?!

– Блейк, хочешь свежего чаю? – спросила Джемма с милой улыбкой. – Твой совсем остыл.

Блейк покачал головой и подошел к окну. Снаружи было темно. Он стоял и смотрел на ее отражение в стекле. Сидит, щебечет… Не хочет ли он свежего чаю? Ах, ах… А то он сам не заварит. Умна, мила, красива… И ведь, главное, чувствует, что он готов, созрел для неземной любви… Ха-ха-ха! Короче, бери его голыми руками! Червяка заглотал, на крючке сидит крепко, еще чуть-чуть поводить – и можно подсекать…

Мартин пошел спать, Джемма устроилась в кресле с книжкой. Блейк достал папку и сделал вид, будто знакомится с документами, подготовленными к встрече с японскими партнерами.

– Ах да! – Джемма отложила книгу и с улыбкой взглянула на него. – Ты хотел мне что-то сказать или о чем-то спросить, я не поняла…

Блейк смотрел на нее во все глаза. Артистка, просто профессионалка… Она не поняла, видите ли. Все прекрасно поняла, но вошла в роль, которую мамочка срежиссировала. Классный режиссер эта бедная старушка, на ярмарках в лотерею играет… Обрыдаться можно! Театр…

– Да так, ничего особенного… – буркнул он, не поднимая головы.

– Ничего особенного? – переспросила она с улыбкой.

– Джемма, будь добра, приготовь мне в дорогу что-нибудь перекусить. Терпеть не могу заоблачные угощения.

– Хорошо. Приготовлю… – сказала она бесстрастным тоном и углубилась в книжку.

Глава 22