Музейная пыль

Обычно папино спокойствие и нежелание поддерживать подобные претензии ко мне несколько охлаждали её пыл, но, побывав у родни, мама неизменно так заряжалась энтузиазмом устроить моё супружеское счастье прямо с завтрашнего дня, что временно пасовал даже папа. И как раз сегодня за завтраком он сдал позиции окончательно, согласившись, что в мои годы пора уже думать о семье всерьёз.

Мама немедленно возликовала и принялась обзванивать подруг на предмет подходящего для знакомства молодого человека. Чем это кончилось, я узнать не успела, торопилась на занятия. Но сильно подозревала, что ничего хорошего от сегодняшнего вечера ждать не стоит.

Только я было понадеялась, что смогу просидеть в музее допоздна, улизнув от очередной душеспасительной беседы, как открылась дверь и на пороге появился магистр Шерон. Мельком оглядев поле битвы за чистоту, где наша троица потерпела умеренно позорное поражение, он кивнул и объявил:

— Можете быть свободны.

— А я… — начала было я, глядя, как Хлоя и Селена со всех ног покидают помещение, но была перебита.

— И ты тоже, Софи, — серьёзно попросил магистр. — Сегодня сюда зайдут ректор и ещё кое-кто, не нужно им мешать.

Я чуть поморщилась. Наш дорогой ректор порой использовал музей как запасную переговорную, причём такую, где защита от любого прослушивания и подслушивания была идеальная. И надо же ему было решить сделать это в очередной раз именно сегодня!

Но спорить и возражать смысла не было. Я уныло кивнула, забрала с диванчика у дверей сумку и поплелась к лестнице, сладко надеясь, что все знакомые, соседи, племянники и прочие троюродные плетни двоюродным заборам маминых подруг уже успели благополучно пережениться. Но здравый смысл неумолимо напоминал, что подруг у мамы много, а все на свете парни от двадцати до тридцати женаты быть не могут. Так просто не бывает.

На втором этаже я увидела под дверью кабинета квартет изнывающих в ожидании девиц в полной боевой раскраске и экипировке: глаза, губы, короткие юбочки и открытые насколько это возможно кофточки. На пересдачу, что ли? Так вроде бы далеко ещё до сессии, пока можно и весело пожить.

Пока я перебирала эти размышления, дверь кабинета открылась, и на пороге показался собственной персоной магистр Роадс. Девицы немедленно оживились, метнулись к нему и что-то наперебой защебетали, не забывая принимать соблазнительные позы.

— Только для четвёртого и пятого курсов, — непреклонно объявил магистр, выслушав просительниц.

— Ну пожалуйста!

— В порядке исключения!

— Нам очень интересно!

Я не удержалась от язвительной усмешки. Да, вам очень интересно, и даже понятно, что именно. Точнее, кто. Судя по выражению лица магистра, ему тоже всё было понятно, но пути к отступлению были уже отрезаны.

— Только для четвёртого и пятого курсов, — повторил он и сделал попытку проскользнуть мимо девиц. Куда там!

— Ну магистр Роадс! — хором взвыли девы, смыкая строй. — Ну пожалуйста!

— Только с разрешения декана, — выкрутился магистр. — Письменного! Принесёте, возьму.

И пока девицы переваривали эту новость, прорвал-таки оцепление и быстрым шагом направился к лестнице. Я пожала плечами и продолжила неторопливо спускаться, мысленно сочувствуя бедняге декану. И размышляя о том, что профессор Дайес едва ли проявит аналогичную стойкость. Скорее подпишет требуемое разрешение просто чтобы его оставили в покое. Так что магистр получил только временную отсрочку, самое крутое ждёт его впереди.

— Простите, — неожиданно донеслось сзади. — Вы ведь София Ларгас, работаете в музее?

Я остановилась и обернулась. Магистр Роадс стоял на лестничной площадке и внимательно смотрел на меня. Этак изучающе и задумчиво, словно припоминая обстоятельства нашего знакомства. Хотя знакомы мы, в общем, не были.

— Да, — признала я. — Работаю. Если что, магистр Шерон сейчас как раз там, можете…

— Нет, — перебил магистр Роадс, — я по другому поводу. Меня весьма впечатлил ваш доклад по Сидарским артефактам на последней конференции. И я, признаться, удивился, не увидев вашего имени в списке на мой факультатив по ритуалистике.

— Ой… — вырвалось у меня.

Ведь всю неделю собиралась сходить и написать заявление, но так в итоге и не собралась. Вспоминала об этом каждый раз только поздно вечером, когда кафедра была уже закрыта.

— Так придёте? — уточнил магистр.

— Да, — выдавила я. — Обязательно. Завтра же зайду и напишу заявление.

— Это хорошо. Приятно будет видеть на занятиях хоть кого-то, по-настоящему интересующегося предметом.

Выдав эту не очень-то этически допустимую, зато предельно честную фразу, магистр Роадс отправился по лестнице вверх. А я побрела дальше вниз, в гардероб. Слегка сожалея, что сама не решилась сказать, как мне приятно, что хоть кто-то мой доклад действительно слушал.

* * *

Дом был буквально переполнен умопомрачительно вкусными запахами. Мой оставшийся сегодня пустым из-за возни с уборкой желудок немедленно возликовал. А вот мозг, пока ещё не отключившийся несмотря на усталость и четверть часа убаюкивающего путешествия в автобусе, запаниковал. Неспроста, ох неспроста мама так расстаралась!