Музей восковых фигур

Врач, который во время эпидемии рискует жизнью каждую минуту, даже не задумываясь об этом, — отважен. Миссионер, который проповедует Евангелие людоедам и не знает, будет ли он съеден в этот вечер, — отважен. Да, ты его узнаешь. Так вот, среди всех этих людей нет ни одного, кто мог бы утверждать, что никогда не будет бояться. Страх действительно не возникает перед лицом известной опасности, которую мы ожидаем, форма которой нам знакома. Он появляется при определенных таинственных воздействиях, перед лицом опасностей очень смутных и непонятных, которые могут как проявиться, так и не проявиться. Этот страх не внутри нас, он исходит именно от того, что нас окружает. Вот почему он проявляется главным образом в ночное время, ибо ночь искажает объекты и легко придает им жуткий и неопределенный облик. И этот страх — никто не может утверждать, что никогда его не испытает.

— Ну уж нет! — воскликнул Пьер де Лиен. — Клянусь тебе, что в любом месте посреди ночи, даже если она будет более зловещей, чем сегодня, я сохраню такое же спокойствие, как при свете дня.

— Хочешь заключить пари?

— С удовольствием.

— Мы отвезем тебя на бульвар Шапель или в окрестности Пер-Лашез[1], ты проведешь там ночь и завтра откровенно расскажешь нам, боялся ты или нет. Слышишь, ты не будешь скрывать от нас ничего из того, что испытывал.

— Невыгодное для меня пари, — смеясь, сказал Пьер. — Я подвергнусь очень серьезной опасности, поскольку эти места частенько кишат грабителями. Я не хочу получить удар ножом, доказывая вам, что не боюсь.

— Что ж! — продолжил Эдмон Сутюрье. — Проведи ночь в Пер-Лашез… Ты только представь, как восхитительно: гробницы, могилы!.. Возможно даже, тебе повезет увидеть какого-нибудь из тех призраков, которыми няня пугала в детстве Жака…

— Да, но ворота закрыты.

— Мы подкупим сторожа.

— Не сомневаюсь, но я промокну до костей. Я не хочу подхватить воспаление легких.

— Ах! Ты пытаешься увильнуть.

— Вовсе нет. Найдите что-нибудь, что мне подойдет, и я соглашусь… Что я могу предложить?.. Страшное место, но в котором я не промокну.

— Ночной приют.

— Нет. Я нахватаюсь паразитов, и потом, это очень мирное место.

— Бар на площади Мобер.

— Нет… там тоже можно получить ножевое ранение.

— Притон? Бал-мюзет?

— Нет и нет… Ничто из этого не вызовет у меня сверхъестественного страха… Возможно, мне придется защищать свою жизнь, но лишь против живых существ… Это не то.

— Музей восковых фигур! — воскликнул Жак.

— Музей восковых фигур? Что за музей восковых фигур? — спросил Эдмон.

— Как, ты его еще не посещал, на ярмарке Монмартра? Это самый страшный музей ужасов, который только можно представить. Там воспроизведены самые известные преступления; также представлены смертные казни, реконструкции притонов и отбросов общества, и все это в желтоватом воске, который вызывает тошноту. Я зашел туда при свете дня — и поспешил уйти.

— Где он сейчас?

— Все еще на Монмартре. Только переместился с бульвара Рошешуар, поднявшись на площадь Сен-Пьер.

— Ты уверен?

— Да, конечно. Я там вчера проезжал, он все еще был там…

— Это тебе подходит? — спросил Эдмон.

— Идеально. Осталось только договориться с владельцем. Но это будет очень легко, понадобится лишь немного серебра.

* * *

Они попросили счет. За беседой никто не заметил, как пролетело время. Часы показывали половину одиннадцатого. Пришлось подождать еще несколько минут, поскольку официант из ресторана был вынужден бежать до кольца, чтобы найти извозчика. Дождь и ветер не утихали. Когда молодые люди выходили, Жак придержал Пьера:

— Это пари — ты что, серьезно? — спросил он.

— Да, разумеется!

— Послушай меня, не ходи туда. Я боюсь, с тобой что-нибудь случится.

— Ты очень славный, мой маленький Жак, — сказал Пьер, — но ты смешон.

— Кстати, — спросил Эдмон, — сколько поставим?

— Пятьсот франков тебя устроит? — предложил Пьер.

— По рукам. Ты всю ночь просидишь без света в музее восковых фигур, а завтра со всей откровенностью расскажешь нам, что чувствовал. Если испугаешься, ты это признаешь?

— Да, конечно, — ответил Пьер, все еще смеясь.

Они поехали. Дорога была длинной и запутанной. Наконец они прибыли на место. Стоящий на маленькой площади музей казался заброшенным. Плохая погода, которая удерживала любопытных по домам, заставила владельца сбежать и найти укрытие в лавке виноторговца, где его в итоге и обнаружили. Эдмон Сутюрье разъяснил ему цель их визита. Поначалу хозяин музея не соглашался, предполагая, что его попросту хотят ограбить, но пять хрустящих банкнот, сунутых ему в руку, погасили последние возражения.

— Договорились, — сказал он. — Я отведу месье.

Трое молодых людей сопроводили своего товарища до входа и пожелали ему спокойной ночи.

Жак и Луи окликнули извозчика, чтобы вернуться домой.

Эдмон, в свою очередь, покинул их пешком, чтобы закончить ночь, как он сказал, в танцевальном зале Монмартра.