Музей братьев Клак

В вагоне-ресторане Люк жрал с поистине зверским аппетитом. Отец выглядел рассеянным. О Музее Братьев Клак они почти не говорили, будто стеснялись признаться, что такое и вправду могло случиться — да ещё, подумать только, именно с ними. Приключение постепенно таяло в прошлом, уходило за горизонт, словно железнодорожный полустанок, от которого они отъехали час назад.

Люк заглотил ещё ложку картофельного пюре и посмотрел в окно. В последних лучах солнца назад убегали поля. Но тут он перестал жевать. Отражение в стекле недвусмысленно свидетельствовало, что рядом с ним кто-то сидит. Он обернулся и подозрительно воззрился на пустое кресло. Пух на руках знакомо встал дыбом.

— Пап?

— Да, я его тоже вижу.

Люк уставился прямо перед собой и боковым зрением засёк бледный силуэт мальчика-призрака. Тот сидел и, представьте, беззвучно стучал ногой по ножке стула.

— Что он здесь делает?

Люк окинул взглядом ресторан. Никто больше не обращал на безбилетного призрака ни малейшего внимания. Подумаешь, какое-то мутное пятно в воздухе в ярко освещённом вагоне. И захочешь — не заметишь.

— Наверное, он ещё что-то хочет тебе сказать, — спокойно изрёк отец.

Просто уму непостижимо, о чём они говорят! Можно подумать, это всё правда и рядом действительно восседает, болтая ножкой, привидение! Соседство его ощущалось, как холодная тяжесть в желудке. Люк даже вилку положил.

— Не понимаю. Каким образом он здесь оказался? Как? Клак сказал, он там, где его прах, а его прах в музее.

Отец на это ничего не сказал, только сунул руку в карман и вытащил узкую нефритовую баночку.

— Клак сунул это тебе в карман?! — У Люка едва глаза на лоб не выскочили.

— Я сам взял.

Аппетит сразу куда-то пропал. Пока они шли к себе в купе, голова у Люка гудела, словно в ней телевизор ловил помехи. На месте отец быстро запер дверь.

— Зачем? — только и спросил Люк.

И получил простой ответ:

— Ему есть что рассказать.

— Ты украл привидение!

— Такого никогда и ни с кем больше не случалось!

— Ты украл…

— Да ну тебя, как вообще можно украсть привидение? — отец потерял терпение. — Оно никому не принадлежит. Привидением нельзя владеть. Мне нужна только его история.

— Он не может тебе её рассказать!

— Зато тебе — может. У тебя с ним контакт.

Уголком глаза Люк видел, что призрак и вправду сидит на краешке его полки, глядя скорбно и одиноко.

— Он хочет тебе что-то рассказать, — настаивал отец. — Он только на тебя и смотрит.

— Сам выжимай из него истории, — буркнул Люк.

— Да не говорит он со мной. Я ещё раз пробовал, — сказал отец и вздрогнул при одном воспоминании об этом.

— Я не хочу его снова трогать, — упёрся Люк. — Он противный на ощупь. Он меня пугает.

— Ну чего тут бояться!..

— Ты-то откуда знаешь? — Люк даже расхохотался. — Главный специалист по привидениям выискался?

— Тебе что, даже не любопытно? — Отец пренебрежительно шмыгнул носом. — Да тебе вообще хоть что-нибудь в жизни интересно?

— Не моя вина, что у тебя кризис жанра! — сердито рявкнул Люк. — Сам придумывай свои сюжеты, а меня не вмешивай!

Он сграбастал подушку со своей полки и зимнее пальто.

— Ты куда собрался?

— Не стану я спать в одном купе с этим, — отрезал Люк.

Или с тобой, добавил он про себя.

— И вообще пойду спать в туристический[1].

Уже поздно, и в поезде тихо. Не в сезон пассажиров мало, и большинство из них — такие старые, что уже, вероятно, спят. По дороге в хвост Люк миновал немало пустых купе. Да и кому вообще взбредёт в голову в наш век ездить на поезде? Люк взобрался по лестнице в пустой панорамный вагон. Света не было, и перед ним внезапно распахнулась невероятная картина звёздного неба. Вдалеке вставала тёмная тень приближающихся Скалистых гор. Хорошо, что он пальто захватил. Люк попробовал поудобнее устроиться на сиденье, но оказалось, что оно даже не откидывается. Люк ждал, что за ним вот-вот придёт отец… но никакой отец не пришёл.

Отчаявшись вытянуть ноги и уснуть, Люк побрёл обратно к своему купе. Один из проводников курил сигарету в тамбуре между вагонами, выдувая дым в крошечное окошко, и кивнул тащившемуся мимо Люку. В купе к отцу совсем не хотелось. Проходя мимо очередного пустого, Люк вдруг подумал: а интересно, кто-нибудь узнает, если он займёт чужое? Оглянувшись и убедившись, что проводники его не выслеживают, он юркнул туда. Задёрнув толстую штору над полкой и растянувшись, наконец, на мягком, он уже через несколько мгновений провалился в сон.

Хорошо поспать ему, впрочем, не удалось. Люк проснулся в темноте, дрожа от холода. За окном над горами висела луна. И во всплеске её серебряного света Люк, разумеется, увидал мальчика-призрака, притулившегося в ногах его полки, — тот сидел, обняв коленки и положив на них подбородок.