Мутабор

– Ты меня успокаиваешь? Что может быть страшнее убийства и прелюбодеяния? – всхлипнула Лубват, и Омар увидел, как по ее щеке, словно хищный таракан, поползла слеза.

– Ну-ну, будет тебе, – он протянул руку, чтобы прихлопнуть слезинку, прежде чем та успела расплодиться.

6

Несмотря на историю, рассказанную Лубват, Омар пребывал в благодушном настроении. Ему было хорошо в чайхане. Такое чувство, будто кто-то сверху на время отпустил ему все грехи, ибо они были не такими тяжкими, как ему прежде казалось.

Омар и не догадывался, что рядом с вокзалом на окраине города существуют такие вот дешевые заведения, с приятной музыкой, где можно провести всю ночь за чашкой чая. Хотя откуда ему было знать, что здесь, у ж/д вокзала, чайханы работают круглосуточно, тем более прилетел он на сером, словно белолобый гусь, боинге.

– А кто такой этот Шахбаз? – спросил Омар у Лубват только потому, что надо было о чем-то говорить.

– Чем знаменит Шахбаз? Ой, да ты вправду неместный – не знаешь ничего. Шахбаза все знают. Шахбаз – он король форточников. Сам горазд, да и любого через любую форточку отправит куда угодно. Однажды он сидел у меня и вдруг – бац, облава, менты забарабанили. И так настойчиво, будто ищут кого-то. Я заметалась. А Шахбаз говорит: спокойно, девочка. Возьми себя в руки и иди открывай не спеша, а я пока чай допью.

Менты как вошли, сразу бросились искать. Зашли на кухню, а его нет. Как сквозь землю провалился. Даже окно не открыто. Только форточка. Но кто поверит, что с его-то комплекцией можно туда пролезть. А между тем он именно так и ушел. Он самый известный форточник Кашевара. А начинал, как ты понял, грабежом приезжих. Но после того убийства он поклялся больше не заниматься разбоем.

– И как люди не боятся так высоко летать, – горько улыбнулся Омар. В последние дни он, передвигаясь по Кашевару, все больше вжимался в землю.

– Высоты Шахбаз с детства не боится. Он же из горного района. Там он с дядьками своими соколов и беркутов выращивал. По склонам ловил змей ядовитых и запускал со скал змеев воздушных. У них род известный очень. Его дед был великим помытчиком. Поставлял соколов для эмира и наследников.

– А Шахбаз решил выше взять?

– Когда его в армию забрали, то на аэродром служить определили. Он соколами голубей, чаек и ворон разгонял. Чтобы тех в двигатель не засосало. Потом воровством чемоданов и контрабандой занялся. Потом грабеж залетных интуристов, и понеслось-поехало. Сейчас опять на аэродроме ошивается. Сам Ширхан его взял в свою наркоартель и назначил смотрящим за воротами города. Так что если кому что надо пронести, можешь смело обращаться к Шахбазу, – скажешь: от Лубват Тигровой. Шахбаз – он смотрящий за воротами города у самого теневого смотрителя города Ширхана. У нас для связи с внешним миром других ворот, кроме аэропорта, и нет.

– А ты откуда это все знаешь? – спросил Омар, подумав, что Шахбаз ему просто необходим.

– Да он сам все рассказывал. Мы с ним как брат с сестрой – все друг другу рассказываем. А с тобой я почему так разоткровенничалась? Чего в тебе этакого? А? Может быть, потому, что ты похож на него, на ювелира того? Тоже такой весь интеллигентный.

– Не знаю, – пожал плечами Омар. Руки его были спрятаны в карманах. – Ну, как тебе сказать…

7

Дальше под плавную мелодию разговор перешел на лирическую тему. Глядя то в глубокие омуты зеленых глаз Лубват, то на плавные плечи и бедра полуобнаженной танцовщицы, Омар чувствовал, как уплывает. Словно ему подсыпали зелья в зеленый жасминовый чай. К тому же перед ними раскачивались, гипнотизируя перламутровыми переливами, павлиньи перья на голове у танцовщицы.

По инерции он еще держался, стараясь совсем не рассыпаться в комплиментах и не упасть под стол, целуя павлинихе ноги. Но чем дальше, тем больше хмелея, Омар начал клевать носом над блюдцем с инжиром и кешью, подражая домашней птице, и, словно в бреду, сквозь туман и пар, поднимающийся от стакана с горячим чаем, наблюдал за павлином и слушал, как тот что-то говорит ему.

– Помоги, помоги мне, – просил павлин, – помоги!

– Чем?

– Если бы ты знал, как я мечтаю улететь отсюда, куда глаза глядят!

– Я тебе помогу, – заверял Омар. – Я спасу тебя, вытащу из этого рабства.

Так они беседовали в полусне, пока Омара не разбудил и чуть было разом не отрезвил истошно-радостный визг Лубват.

– А вот и Шахбаз! – вскочила с места Лубват Тигровая. – Легок на помине! Что называется, вспомни дерьмо – и всплывет оно.

Не понимая, о чем идет речь, Омар спросонья посмотрел на бассейн фонтанчика, затем заглянул в чашки.

– Шахбаз, Шахбаз, иди к нам! – замахала Лубват руками. И через секунду знаменитый форточник-помытчик сидел уже за пластиковым столом с пластиковым непроницаемым выражением лица. Все стерильно, все одноразово. А в такой сифилитичной компании только так и можно.