Мустанг и Чика

За Ангелиной из закутка выходили примерно такого же возраста бэшная литра Евгения Евгеньевна, молоденькая учительница младших классов Антонина Глебовна и фотомодель, по недоразумению оказавшаяся обычной учительницей, Юлия Максимовна.

- Девочки, давайте пригласим на наши посиделки этого необычного ученика. Уверяю вас, не пожалеете, - вновь раздался голос Ангелины.

- Может быть, у него другие планы, - предположила, усмехнувшись, Юлия.

- …Уроки дома делать, - хихикнула мелкотравчатая Антонина.

- Я и уроки - вещи несовместимые! - возмущенно заявил я, окончательно заглотив котлету.

- Тогда по улицам хулиганничать и на гитаре по ночам орать, - продолжила подколки Евгения.

- В точку, - покладисто согласился, - Хулиган и на гитаре орец.

- Ну как, пойдешь к нам? - подмигнула Ангелина.

- Чего я там забыл?

- Ну, скажем, прекрасный, вкусный тортик.

Хитрющее лицо музыкантши изобразило неземное вожделение к сему продукту.

- Так бы сразу и сказали, - буркнул я, поднимаясь и проглатывая залпом компот.

Я и без всяких тортиков пошел. Посидеть вместе и пообщаться с жутко красивой Юлией - мечта не только поэта. Напрягала только бедноватая одёжка на мне.

- Как там продвигается моя песня? - поинтересовалась Ангелина, когда мы все переходами добирались до ее владений.

- Готова, - обрадовал ее.

- Я не сомневалась в тебе! - искренне обрадовалась женщина.

- Про что вы, Гелочка? - стала выспрашивать Евгения.

- Павлик написал по моей просьбе песню для конкурса, - поделилась своей радостью Ангелина.

- Тебе нравятся блатные песни? - влезла никчемушная Антонина, - Я слышала, что Чекалин их на гитаре по подвалам поёт.

Ну, кто её дёргал за язык? Я в ужасе скосил глаза на Юлю. Вроде бы никакой реакции, только чуть усмехнулась уголками губ. Я теперь понял, кого мне напоминает своим видом эта сикилявка Тоня. Горлик стопроцентный. Не дам больше этому гаду свои песни слушать.

- Среди так называемых блатных, есть вполне достойные песни, - поддержала меня Ангелина.

- Послушаем, что за песня такая, - согласилась с ней Евгения.

Пока беседовали, дошли до музыкальной учительской. Женщины принялись хлопотать вокруг стола, а я взял гитару и решил показать пример «блатной» чикапесни, наиграв «Стон любви». Похлопали.

- Великолепно и необычно, - высказалась Ангелина.

- Мне понравилось, - присоединилась к ней Юля, - Только она вряд ли сгодится для конкурса пионерской песни.

- Для конкурса будет другая, а такие мы слушаем по подвалам, - заявил я, довольный произведенным впечатлением.

- А кто сочинил? - ревниво поинтересовалась учительница литературы.

- Как кто? Народ, - выдал ответ.

На столе материализовался и начал нарезаться на куски звезда дефицита - торт «Птичье молоко». Пока готовилось пиршество, я решил устроить провокацию против Евгении, исполнив песню на стихи Есенина «Заметался пожар голубой». Когда я пел, нежно пялился на Юлю, не обращая внимания на двусмысленность слов:

- …Мне бы только смотреть на тебя,
Видеть глаз злато-карий омут,
И чтоб, прошлое не любя,
Ты уйти не смогла к другому.
Поступь нежная, легкий стан,
Если б знала ты сердцем упорным,
Как умеет любить хулиган,
Как умеет он быть покорным…

Аплодисменты на этот раз были энергичней.

- Павлик, стихи для песни просто шедевр! - воскликнула, не сдержась, Ангелина, - Можно тебя попросить еще раз исполнить?

- А вы что скажете, Евгения Евгеньевна?

- Весьма талантливо, но можно и получше, - заметно смешалась женщина, - А давно вы стали сочинять стихи?

- Нет, недавно. И эти стихи не мои, а Есенина.

- Боже мой!

Замешательство Евгении грозило перерасти в панику. Не думал, что она такая впечатлительная. Кинулся выполнять просьбу Ангелины, попутно следя за уменьшающимся в размерах тортиком.

После повторного исполнения, Евгения пришла в себя и сказала:

- Спасибо тебе большое. Я не встречалась с этими стихами к своему стыду. Можно попросить еще такие же песни исполнить?

- Пусть чай с тортом попьет. Совсем паренька замучили, - заступилась за меня Ангелина.

- Не, меня песнями трудно замучить, - хихикнул я, - Есть еще одна, очень клёвая.

Дамы моментально навострили ушки. Я решил порадовать слушательниц козырным романсом Валерия Чередниченко «Губами губ твоих коснусь».

- Губами губ твоих коснусь,
твоё дыхание вдохну.
Чуть слышно Богу помолюсь
благословения приму…

Интересно было наблюдать последействие. Все учительницы как одна застыли с кусочками торта, как оригинальные скульптуры. Мне их состояние было знакомо. Частое дыхание, иногда появляющийся запах пота, покраснение лица. Опробывал это безотказное оружие на своих прежних жертвах. Сейчас просто развлёкся. Даже таким голосом кое-что выходит.

- Такого Есенина у нас не издадут. Слишком много религиозности, - оттаяла первой и сморозила чушь Антонина.