Мустанг и Чика

Далее сегодня по программе веселуха у Шиловского. Прогулялся по темнеющим улицам до начала репы. Пацанва встречноспешащая респекты не забывали раздавать. Даже вэшники из гансового класса что-то уважительное вякнули. Приятно, блин медовый. Будто взрослым никогда не оказывался.

На репе немного поцапался с Толяном. Он, видите ли, на какую-то свадьбу в среду всех подпряг, никого не предупредив. А я, может быть, завтра Джеральда Форда буду принимать. Шоколадками он ко мне лакомиться приедет.

Надо знать мелочно-мстительного Шиловского. Место вокалиста конкурсной песни теперь надёжно застолблено за Дениской. Ну и хрен им всем в обе ноздри. Домой не заходил и после репы сразу пошкандылял на дежурство.

В больницу прискакал тютелька в тютельку. На смене дежурили знакомые мне лица: врач Леня и медсестры Надежда с новенькой Олей. Врач изобразил приветственный жест, а Надюха зло на меня взглянула и пробурчала:

- Если не ты, давно бы твою мать ссаными тряпками с работы погнали. Медперсоналу вместо неё пришлось в выходные санитарить.

Переоделся в рабочую одежонку и явился перед недовольные очи Надюхи, состроив залихватский вид, сдобренный улыбочкой:

- Санитар Чекалин к ночным подвигам готов!

Как не старалась медсестра сохранить серьезное выражение, не получилось. Полное лицо расплылось улыбкой.

- Иди, трудись, аспид. Позже поговорим.

Санитарствовать пришлось самую малость. Вызовы были редкими и необременительными. Первым делом метнулся к Инне, но к ней всё равно не пустили. У неё теперь работала личная обслуга - молодая девушка восточного типа. Вот это поворот! Так кто же она такая, вернее, её папа? На Олимпе небось процветает. Имеется ввиду, на партийном. Ну и что? Всё равно это ничего не меняет.

Пора уже активировать древние знания. Рей, по правде говоря, предупреждал о каких-то жутких последствиях. Ну, сдохну, ну, превращусь в какое-нибудь чудище с кривыми ногами. Хм, мне не привыкать. Воображение разыгралось не на шутку. Представилась сцена из фильма «Красавица и чудовище». Я, лохматый весь и с зубами наперевес, радостно гоняюсь за несчастной Инной и вынуждаю её себя поцеловать. И чего мы тогда имеем в сухом остатке?

В женской палате тихо плакала старушка Авдотья.

- Что-нибудь надо? Я принесу, - предложил ей.

- Посиди со мной, молодой человек. Умереть бы мне, да Господь все никак не призывает. Видно, много я нагрешила, раз такая судьба выдалась, - горестно промолвила старушка.

- Паша я, санитар. Разве вы меня не признали? - открылся ей.

- Глазами я слаба стала. Не узнала, извини.

- А почему вы плачете?

- Как мне не плакать. Соседка Зинаида сама с сердцем слегла. А больше некому обо мне заботиться.

Выяснилось, что всегда жизнерадостная старушка на самом деле пережила много горя в своей жизни. Трое её сыновей сгинули на войне, осталась только младшенькая дочка, а от неё внучок Макушка. Надо же такому случиться. Лет пять назад дочь в мужем попали в авиакатастрофу. Авдотья взяла сироту к себе жить и обихаживала его, как могла. Парень вырос добрым и хозяйственным. Учился в просторской школе на отлично. Мечтал стать врачом, как его мать.

- Это семейная традиция у нас такая - помогать людям, - монотонным голосом вспоминала старая Авдотья, - Я сама всю жизнь медсестрой проработала. Мать моя целительствовала страждущих, и бабушка тоже. Я даже кое-какие заговоры знаю для людей и животных. Люди ко мне приходили, пока перед войной не посадили за подрывную деятельность и религиозную пропаганду. А я ничего не подрывала, только лечила и утешала.

- У вас, бабуля, экстрасенсорные способности, значит, имеются? - сорвалось с языка.

- Мудрено и непонятно выражаешься, - строго выговорила старушка, - Ведуньей я всегда была.

Несколько месяцев назад снова горе пришло в деревянный домик Авдотьи. Максим учился уже в девятом классе. Осень выдалась теплая. С другом пошли рыбачить после школы и оба не вернулись. Милиция выдала справку, что оба школьника утонули. Дело закрыли. Старушка погоревала, заказала службы в оставшихся не уничтоженными московских храмах, и продолжила свою скромную жизнь, прося в ежедневных молитвах Богородицу умолить Господа поскорей забрать ее к родным.

Соседи ей помогали чем могли справиться с горем. Особенно постаралась Зинаида, тоже старая женщина, но помоложе и покрепче. Она и дрова поколет, и воды из колодца нанесет, а если надо сготовит и принесет. Вот она и обихаживала Авдотью в больнице после того, как та в гололедицу упала и сломала себе бедро двумя неделями назад. А вчера ее выписали, хотя старушка ходить сама не может. Некому её забрать.

Мля, положеньице, хуже некуда. И где, грубо говоря, органы опеки? Почему их нет там, где они реально нужны?

- У меня хозяйство, куры, гуси, козы. Соседи, должно быть, разобрали, покамест меня дома не было. Долго тяготить их не по-людски. Надо мне возвращаться. Как-нибудь доползу, управлюсь, - вдруг произнесла Авдотья, словно прочитав мои мысли.

- Я вам помогу. Завтра с утра домой перевезу. Надо с водилой Скорой только договориться, - успокоил я несчастную старушку, - Мне идти, работать надо. Ещё подойду.