Мустанг и Чика

- В детсадике с нашим Никиткой скандал случился. Этот пострелёнок в тихий час уговорил своих одногруппников поснимать с себя трусики и расположиться друг за другом на четвереньках. Так и ползали друг за другом по полу, пока не зашла нянечка. У ней давление подскочило. Скорую вызывали. Когда у паршивца стали спрашивать: «зачем он так сделал?», тот на голубом глазу доложил, что у него дома взрослые так играют. Скандал моментально замяли. Директорский ведь сынок.

- Развитый у вас пацан, - согласился.

- Давай, погуляем с тобой просто так. День то какой хороший! - обрадованно предложила Пыха.

- Холодно, да и не хочу больше с тобой иметь дело. Только что ты ославила меня перед одноклассницей и теперь делаешь вид, что ничего не случилось. Так что ариведерчи и не ищи больше встреч со мной.

Я с каменной мордой повернулся и зашагал к своему жилью.

В квартире было глухо, как в танке. В смысле, матери опять не было. До визита к Инне оставалось ещё много времени. Думая, чем занять себя, вспомнил о соседке, о своём обязательстве доставлять продукты из магазина. Позвонил ей в дверь. Старушка от неожиданности растерялась. Сидела себе в тихом мирке, предавалась воспоминаниям, а тут улыбающийся пионер с тимуровскими наклонностями лезет, ети его в дёсна. Шоколадки необыкновенные суёт. В общем, заказала кефир, булочки, яйца - обычный немудрящий стариковский набор.

А вот и гастроном, где в мясном отделе обитала хамовитая продавщица. Отоварился заказанным в других отделах и не смог пройти мимо, не откозлившись. Слышал где-то, что жертвы сами притягивают к себе неприятности. Вот я и притянулся. Подошел к толстомясой за прилавком, скривил морду и деловито поинтересовался:

- Есть чё в рот сунуть?

Продавщица завелась с пол оборота:

- Иди ты, мальчик, знаешь куда?

- Чё злобствуете? Я же не вам в рот предлагаю, - деланно возмутился в ответ.

- Я щас Вадима Сергеевича позову. Он тебе покажет, что в рот надо пихать, - продолжила бесноваться женщина.

- А я вот возьму и в жалобную книгу напишу про то, как вы советскую торговлю подрываете, - сообщил ей доверительно.

- В своем дневнике лучше пиши, чего хочешь, урод. И двойки там свои вонючие подтирай. Иди отсюда! Вадим Сергеевич! - взвизгнула тётка, разогнав децибелы до ультразвука.

У этой женщины на меня вроде как аллергия образовалась. Я её только одним своим видом привожу в неистовство. Ладно, дразнить гусей - свою задницу не любить. Потихоньку сдристнул на выход.

Бабушка Таисия решила вознаградить мой пионерский порыв домашней едой. Куда пихать в пока ещё несвободный живот? Уговорил её ограничиться только чаем, пусть и с вареньем черносмородиновым, намазанным на белый хлеб. Пока я с шумом втягивал в себя горячий напиток, она грустно поведывала историю совместной жизни с недавно умершим мужем. Боевой товарищ был. В молодости матросом участвовал в революционных событиях. На войне с фашистами получил тяжёлое ранение. Долго балансировал на грани жизни и смерти. Выходила его молоденькая медсестра. С этого момента они оба не расставались, пока не пришёл срок мужу уйти туда, откуда не возвращаются. Послезавтра отмечался сороковой день, и Таисия Степановна попросила меня прийти обязательно.

Время тянулось медленно, но всё же потихоньку близилось к четырём. Спросил бабулю на всякий случай о пропавшей матери. В этом вопросе соседка мне ничем не смогла помочь. Сказала, что сама порасспрашивает других соседей - кто-нибудь, да и знает чего. Поблагодарил любезную женщину и потопал в больницу.

Поднялся на нужный этаж как положено в белом халате и в больничных изжёванных тапочках и решительно тыркнулся в сторону инкиной палаты. Мне навстречу поднялся колоритный мужичок неприметной внешности и предупредил, что туда посторонним хода нет. Я даже перепугался:

- Скажите, а она хоть жива?

Меня не удостоили ответом и посмотрели как на прозрачную стену. Медсестра на посту ничего не смогла сказать, почему к Филатовой нельзя. Пробубнила только, что динамика без изменений. Дура, наверняка в школе по туалетам шмалялась. Динамика как раз и описывает всякие изменения.

В голову ничего не лезло. Вернее, лезла всякая муть, типа отоварить пиджака по хлебальнику и прорваться с боем. Тогда этот мой визит к Инне точно станет последним. Подсказал мне как быть своим видом хирург Николай Васильевич. Его бородёнка как только показалась, так я сразу придумал план действий. Ведь сегодня очередное дежурство япономамы. В качестве обслуживающего персонала меня вряд ли тормознут.

- А, Паша! Как же ты изменился, с трудом узнаешь. Ты в курсе, что твоя мать не вышла в субботу на дежурство. Если последует новый прогул, то её выгонят без разговоров. Могут и аванса лишить, - сообщил врач, поблёскивая своими очками.

Совсем забыл, что скоро аванс. Пусть будет не так много, но на целый месяц прокормиться нам вдвоём может хватить.

- Знаю и сегодня сам приду. Мама пока не может, - мявкнул деловито в ответ.

Врач покачал головой задумчиво, вроде как «тут уж сам решай», и направился по своим делам. Как и я, влекущий горестно свои косточки на выход.