Мустанг

- В этой дыре? - с отвращением спросил Лумис. - Молодой человек, мы заплатим пятьдесят долларов за то, чтобы вы служили нашим проводником и, в случае необходимости, телохранителем.

- За пятьдесят долларов, - искренне ответил я, - готов драться со всем племенем команчей.

Уголком глаза я уловил какое-то движение на улице, однако взглянув мимо Лумиса, увидел лишь залитую солнцем дорогу да копающуюся в пыли курицу.

- Где вы собираетесь остановиться в Ромеро? - спросил я и тут же понял, что вопрос дурацкий, потому что в Ромеро никто не останавливался, кроме живущих там мексиканцев. Это было приятное и красивое местечко на пересечении нескольких дорог, по которым мало кто путешествовал.

- Поговорим, когда приедем, - с вызовом ответил Лумис, словно не любил, когда ему задавали вопросы.

- Хорошо, - сказал я. - Будьте готовы выехать на рассвете... я имею в виду как только начнет светать и не минутой позже.

- Решать буду я, - резко сказал Лумис. - А вы станете выполнять мои приказы.

- Нет, так не пойдет. Если хотите, чтобы я служил у вас проводником, будете выезжать, когда я скажу, останавливаться, когда я скажу, и как можно меньше шуметь в дороге. - Меня беспокоило замеченное в разрушенном доме движение и хотелось закончить разговор. - Решайте, мистер Лумис. Я выезжаю как только посереет небо. Хотите со мной - будьте готовы полностью, потому что я не буду ждать.

Да, ему это не понравилось. Похоже, я встал ему поперек горла, но мне было наплевать. Пятьдесят долларов большие деньги, но собственную шкуру я ценил гораздо дороже. К тому же здесь я почти ничего не потратил из своих нескольких монет.

Я обратил внимание на фамилию девушки - Хьюм. А человека, который предположительно спрятал сокровище на горе Заячьи Уши, звали Натан Хьюм. Некоторые могут считать это совпадением, но только не я.

Лумис отодвинулся от стола, намереваясь встать. Я поставил чашку на стол и сказал: - Я встретил людей, направлявшихся туда же. Два молодых парня и девушка. Городские...- Лумиса словно ударили. - Так и не узнал, как их зовут, но имя девушки Сильвия. Они мне не очень понравились.

Глаза Пенелопы стали еще шире и темнее, а старик побелел, как полотно. Он тяжело плюхнулся на стул и с минуту или две молчал.

- Вы их видели?

- Ага. Противная троица, скажу я вам. - Я исподлобья посмотрел на Лумиса. - Вы их знаете?

Он ответил через пару секунд. - Не с лучшей стороны, сэр, не с лучшей стороны. Довольно неприятные люди.

Он снова встал.

- Пошли Пенелопа. До рассвета надо успеть многое.

Когда они вышли, я увидел, что за мной внимательно наблюдает Пио. - В чем дело, сеньор? Кто такие эти люди, о которых вы говорили? По-моему, старик их испугался.

Я рассказал ему кое-что о Сильвии и ее братце, рассказал достаточно, чтобы он встревожился.

- Похоже, у них не все дома, однако самое опасное в том, что выглядят они совершенно нормальными.

Не знаю, поверил он мне или нет. Я вышел на улицу и остановился под старым тополем, где царила приятная прохлада. Мой мустанг наслаждался жизнью, ощипывая сочную зеленую траву, вода у него была под боком. А я уже начинал раскаиваться, что согласился играть роль пастуха.

Я сел, прислонившись спиной к стволу, откуда мне видна была вся улица, я обдумал, что ждет нас впереди... и посматривал на пустой дом на другой стороне. Не там ли мне почудилось движение?

Время тянулось медленно, я, слегка подремывая, наблюдал за домом и за улицей. На меня падала густая тень, поэтому не думаю, что был слишком заметен, во всяком случае не заметен, если не приглядеться. Мустанг пася за моей спитой, так что сзади никто незаметно не подберется.

Тем временем я думал о завтрашнем дне. Покинув поселок, мы двинемся по ручью Пунта де Агуа, который через несколько миль впадал в Канадиен. Держась правого берега ручья, мы доедем до Ромеро за три-четыре дня, это зависит он того, насколько хорошо готовы к путешествию мои подопечные и не будет ли у нас в пути неприятностей. Если повезет, будем делать по десять-двенадцать миль в день.

Через некоторое время я перевел коня на свежую траву, затем, звеня шпорами, неторопливо зашел обратно в кафе и уселся за столик. Пио не было, но сеньора принесла мне стейк из мяса бизона, яйца и бобы. Я сидел там, откуда мог наблюдать за полуразрушенным глинобитным домом. Через несколько минут в кафе вошла Пенелопа Хьюм.

Я не могу разговаривать с женщинами. Могу выполнять почти любую работу, могу драться с любым противником, но с женщинами, особенно с молодыми и симпатичными, чувствую себя так, словно на язык накинули лассо и он едва ворочается. А Пенелопа была свежей и очаровательной особой с искрящимся смехом. Как я говорил, она была высокой, с великолепными формами. Она была так хорошо сложена, что от одной ее походки мужчинам становилось не по себе.

- Могу я присесть рядом, мистер Сакетт?

Есть много вещей, которых мы не знаем в наших Богом забытых холмах Клинч-маунтинс, но то, что надо вставать, когда подходит леди, нам известно, поэтому я быстро поднялся, чуть не пролив кофе, и сел только после того, как помог усесться ей.