Муссон

Он показал на высокий корабль, настоящего принца океана, свидетельство могущества Компании.

— Здесь нам окажут еще более холодный прием, чем французы, — невесело улыбнулся Том. — Но мне наплевать. Вне стен английского суда они ничего не могут мне сделать, а в Англии мы появимся нескоро. — И про себя добавил: «Разве что меня привезут в цепях».

Он взглянул на свою мачту, где не было никакого флага.

Ему не хотелось объявлять о своей национальной принадлежности.

— Как только встанем на якорь, я сойду на берег и нанесу визит новому консулу, — сказал он Неду.

Когда их долгое плавание окончилось в Столовом заливе у мыса Доброй Надежды, Том из беседы с капитаном другого английского корабля узнал о новом консуле, заменившем Грея в султанате Занзибара.

— Какой-то молодой парень, присланный из Бомбея после убийства Грея, чтобы исполнять обязанности консула на Береге Лихорадок и, что, конечно, важнее, блюсти в этих морях интересы Компании.

— Как его зовут? — спросил Том.

— Не помню. Я сам с ним не встречался, но по слухам он мрачен, ужасно важничает и с ним трудно иметь дело.

Том наблюдал, как Нед вводит корабль в залив. Бросили якорь — в такой чистой воде, что видно было, как в четырех саженях под килем плавают многоцветные рыбы.

— Возьму с собой Аболи, — сказал Том, едва спустили шлюпку.

Они высадились на каменный причал под стенами старой португальской крепости и прошли по узким улицам.

Жара и зловоние были так знакомы, что Тому не верилось, что он не появлялся здесь уже больше двух лет. У арабского начальника пристани они спросили, как пройти к дому консула.

— Нет, нет, — сказал он им. — Новое консульство… это больше не в доме эфенди Грея в старом городе. Я пошлю мальчика показать вам дорогу.

И он выбрал одного из оборванных мальчишек, которые облепили ференги, выпрашивая подачки.

— Этот сын шайтана проводит вас. Не давайте ему бакшиш больше одной анны.

Мальчишка приплясывал впереди, ведя их по лабиринтам узких улочек и полуразвалившихся домов в пальмовых рощах. Они прошли по песчаной дороге и в миле или чуть дальше за последней лачугой увидели большую виллу за высокими стенами.

Хотя дом казался старым, внешние стены недавно были отремонтированы и выбелены известкой. Крыша главного дома, видневшаяся над стеной, заново крыта пальмовыми листьями. На воротах — две медные дощечки. На первой надпись «Консульство его величества». Ниже эмблема Компании — стоящий на задних лапах лев и надпись «Контора Объединенной компании по английской торговле в Восточной Индии». В ответ на звонок Тома явился слуга, и Том передал ему записку для хозяина. Через несколько минут слуга вернулся. Том попросил Аболи подождать во дворе, а сам прошел за слугой.

Вокруг главного дома располагались сады и фонтаны в восточном стиле. Потолки в доме высокие, комнаты меблированы очень скупо. Однако повсюду в комнатах, через которые слуга вел Тома, стояли вазы с тропическими цветами, и они так же, как разбросанные среди аскетической обстановки подушки, свидетельствовали о присутствии женщины. Наконец слуга ввел Тома в большую комнату с каменным полом и книжными шкафами вдоль стен.

— Пожалуйста, подождите здесь, эфенди. Хозяин скоро придет.

Предоставленный самому себе, Том посмотрел на медленно вращающийся под потолком вентилятор и на пачки документов, перевязанные красными лентами и разложенные с военной аккуратностью. Потом отвернулся от стола и прошел вдоль книжных полок, пытаясь по их содержимому определить характер владельца. Полки были уставлены тяжелыми папками и переплетенными томами с эмблемой Компании на корешке. В комнате не было ничего личного, она казалась лишенной души.

Том услышал шаги на каменных плитах открытой террасы и повернулся ко входу, когда в дверях показалась высокая фигура. Яркое тропическое солнце светило вошедшему в спину, и Том его не узнал. Консул остановился и позволил глазам привыкнуть к полумгле после яркого солнечного света снаружи. Он был в скромном черном саржевом костюме с воротником из белых кружев.

Потом он сделал шаг вперед и снял с головы широкополую шляпу. Том впервые ясно увидел его лицо. Его изумление было так велико, что он оцепенел и онемел. Потом рассмеялся и бросился вперед.

— Гай! Это правда ты?

Он порывисто раскрыл объятия брату-близнецу.

Было ясно, что Гай удивлен не меньше Тома. По его лицу пронеслась буря чувств, потом оно стало холодным, и он отстранился от Тома.

— Томас, — вымолвил он. — Я понятия не имел, что это ты. Ты подписался вымышленным именем.

— И я не знал, что это ты, — сказал Том, опуская руки и не отвечая на обвинение в использовании вымышленного имени. Ему казалось разумным не называть здесь свое настоящее имя, если по той или иной случайности весть о том, что он виновен в убийстве Уильяма, достигла Занзибара раньше его. Он следил за лицом Гая, пытаясь догадаться, не в этом ли дело, и подумал, что в поисках справедливости не может рассчитывать на брата.

Целую минуту они молча смотрели друг на друга, и эта минута показалась Тому вечностью. Потом Гай протянул руку. Том с облегчением схватил ее.