Муссон

Обнаженное тело Дориана блестело на солнце, как белый перламутр, ягодицы были круглыми и розовыми. Он повертел ими для пущей оскорбительности.

Стон ужаса пронесся по палубе: Дориан полез выше. Все знали, что, если с ребенком что-нибудь случится, гнев принца будет ужасен и падет на их головы. Все снова застонали, когда Дориан поднял руку и перехватил болтающийся фал.

— Закрепите конец! — крикнул он, использовав английский морской термин, но капитан понял его приказ. Он уловил смысл и перевел слова Дориана на арабский. Три человека схватили болтающийся фал.

Как только они были готовы прервать падение Дориана, тот дважды обернул растрепавшийся, оборванный конец троса вокруг талии, потом пропустил его между ног.

— Остановите мое падение! — снова крикнул он, подождал нужного мгновения в раскачивании мачты, потом разжал пальцы и оттолкнулся. И полетел вниз под скрип фала в блоке.

Матросы, державшие конец фала, пропускали его через мозолистые кулаки постепенно, тормозя падение. Дориан уносился далеко над водой — он раскачивался, как маятник, и кричал от возбуждения, проносясь по воздуху.

Люди, державшие конец фала, умело, по-моряцки, рассчитали миг его приземления и позволили ему спускаться последние несколько морских саженей так постепенно, что его босые ноги коснулись палубы бесшумно. Все бросились к нему — убедиться, что он в безопасности, и закрепить конец фала, обмотанный вокруг его талии.

Как только через блок пропустили новый трос и снова подняли гик, дау повернула по ветру и с помощью треугольного паруса снова превратилась из беспомощно раскачивающейся скорлупки в морское существо, ловкое и быстрое.

Принц положил руку на плечо Дориана и осмотрел лица приближенных.

— Своей сообразительностью и проворстом этот ребенок спас мою жизнь и жизнь корабля, — сказал он. — Кто-нибудь из вас еще сомневается в том, что он рыжеволосое дитя из пророчества?

Он положил руку на блестящие кудри Дориана и по очереди, одному за другим, посмотрел приближенным в глаза. Никто не смог выдержать его взгляд.

Первым заговорил мулла.

— Это чудо святого Теймтейма! — воскликнул он. — Я провозглашаю Святое Слово! Это дитя из пророчества!

— Это пророчество! — подхватили все. — Да славится имя Господа!

По-прежнему держа руку на голове Дориана, принц отчетливо сказал:

— Да будет всем известно, что я признаю этого мальчика своим приемным сыном. Отныне он будет называться аль-Амхара ибн аль-Малик — Рыжий, сын аль-Малика.

Мулла улыбнулся хитрости своего господина. Признав мальчика сыном, тот подтвердил пророчество святого. Но должны быть выполнены и другие условия, прежде чем принц получит награду, обещанную старым святым. Несомненно, в свое время произойдет и это.

— Такова воля Аллаха! — воскликнул мулла.

И все хором подхватили:

— Аллах велик!

Впрочем, и без похвалы принца за недели, проведенные в море, Дориан сумел завоевать привязанность всех членов экипажа.

Всем было ясно, что появление мальчика стало добрым предзнаменованием, и каждый втайне надеялся, что обещанное в пророчестве коснется и его. Когда Дориан проходил по палубе, даже самые очерствевшие и злобные моряки улыбались и болтали с ним или притрагивались к его волосам, на удачу.

Кок специально для него готовил сласти и засахаренные фрукты, прочие матросы оспаривали друг у друга внимание мальчика и делали ему разные мелкие подарки. Один даже снял амулет, который носил на шнурке на шее, и надел на Дориана.

— Пусть он защитит тебя, — сказал матрос и сделал знак, отвращающий зло.

— Маленькая обезьянка с львиным сердцем, — ласково называл его Фуад, капитан, и после вечерней молитвы приглашал Дориана вместе посидеть у руля. Он показывал на путеводные звезды, встающие из моря, называл созвездия и рассказывал связанные с ними легенды.

Эти арабы были жителями пустынь и океана.

Всю жизнь они проводили под шатром небес, и звезды всегда сияли у них над головой. Они столетиями изучали их, и теперь капитан делился этими знаниями с Дорианом. Редкий дар предлагал он ребенку.

Дориан зачарованно слушал, и его поднятое лицо озарял небесный свет. Потом он в свою очередь сообщал капитану английские названия небесных тел, которые узнал от Аболи и Большого Дэниела. Другие матросы собирались вокруг и слушали легенды о Плеядах, об охотнике Орионе и о скорпионе, которые звонким мелодичным голосом рассказывал Дориан. Они любили звезды, и им нравились хорошие истории.

Теперь, получив возможность свободно бродить по кораблю, Дориан стал интересоваться так многим, что у него не оставалось времени жалеть себя. Он мог провести пол-утра, перевесившись через борт дау и наблюдая за стаей дельфинов, которые кувыркались в кильватерном следе, взмахивали хвостами и поглядывали на него умными глазами, проносясь туда-сюда под носом. Иногда один из дельфинов вдруг выпрыгивал из ослепительно голубой воды, так что оказывался вровень с Дорианом, и улыбался мальчику широким ртом. Дориан в ответ махал рукой и радостно смеялся. Арабы, оказавшиеся поблизости, прекращали работать и улыбались ему.