Муссон Дервиш

Самая надёжная якорная стоянка в Сандакане напротив Яхт Клуба. Дно, мягкий ил, держит хорошо, но приливные течения достигают двух узлов, иногда не соответствуют приливным таблицам. В квадратуру приливно-отливное движение отсутствует совсем. Скалистый берег может неожиданно стать подветренным во время шквала. Якоря хорошо бы перебрасывать раз в неделю или десять дней, прежде чем они спутаются и лодка начнёт дрейфовать с отливом. Кехаар уходил без меня на борту дважды.

Не смотря на то что Сандаканский Яхт Клуб находится рядом с базой морской полиции, это не обеспечивает автоматически полную безопасность. Однажды ночью я проснулся от того, что на палубе Кехаара сидел человек и светил на меня фонариком через люк. Полусонный, я вскочил, выбрался из под москитной сетки и бросился на него. Моих нечленораздельных криков и ругательств оказалось достаточно, чтобы он испугался и прыгнул в свою крохотную лодку, где его ожидал сообщник, держа мотор на холостом ходу. Я прокричал ещё пару отборных слов им вслед и вернулся спать. При всём неудобстве от приливных течений, лучше не пытаться встать на якоре в глубине залива, если только вас не пригласил на частный остров его владелец.

Яхт клуб Сандакана это редкий случай, когда богатое эксклюзивное заведение привечает пришлых яхтсменов независимо от их происхождения и материального состояния. Клубу принадлежит самое роскошное новое здание на набережной, рядом с космического вида мечетью. Вступительный взнос для членов клуба составляет две тысячи долларов, при этом во всём порту Сандакана нет ни одной парусной яхты, только большие моторные. Мне повезло что дядя Джордж, шеф китаец, который по контракту управлял рестораном яхт- клуба, взял меня под своё крыло. От него я узнал очень много о китайской жизни в Сандакане.

Джордж вырос на Борнео в глуши, как он сказал: — Три дня на моторке по реке Кинабатанган. Его отец вёл торговый бизнес в джунглях. Когда мать Джоджа умерла, вся семья, отец и десять детей, переехали в Сандакан. Джордж, старший из сыновей, крепкий, коренастый китаец в возрасте чуть за сорок. Работяга, скандалист и прожектёр, он прошёл через множество профессий. Был водителем грузовика, возил лес с вырубок в джунглях, был барменом и поваром в ресторанах. Купил скоростную лодку и возил свежую рыбу и ещё бог знает что, из Сабаха в Бруней. Когда его брунейский компаньон сбежал, скрываясь от правосудия, он продал лодку и занялся экспортом живых креветок для разведения на Тайвань. Правительство запретило экспорт живых креветок, тогда он выиграл конкурс на управление камбузом яхт клуба Сандакана. Его крик: - Ты! Чёртов придурок! Часто слышен на кухне. Сам он давний член клуба и местный чемпион по дартсу является воплощением типичного китайцa: целеустремлённый, не боящийся работы развратник, с хорошими связями, предающийся двум основным порокам: неумеренной любви к вкусной пище и азартным играм.

Мне была оказана привилегия, сидеть с ним за столом, последним в глубине ресторана, рядом со служебной стойкой. Этот стол был зарезервирован для него, членов его семьи и персонала. Иногда по воскресеньям утром, когда посетителей не было, Джордж принимался готовить разные деликатесы, просто ради удовольствия и подавал их за этим столом.

Китайскую кухню нельзя назвать очень здоровой, в основном продукты жарятся или долго тушатся, но вкус получается великолепный. Китайцы в еде очень разборчивые, они и сами так считают. На кухни других народов, особенно англо-саксонскую, они смотрят с искренней жалостью: - Как вы можете жить так питаясь? Не существует продукта, хотя бы относительно съедобного, который китайцы не могли бы приготовить несколькими способами. В Сандакане я попробовал много вещей, которые вызывали у меня любопытство — морские огурцы, которые привёз с собой, рыбий пузырь, сваренный в супе, жаренную во фритюре собачатину с овощами, морепродукты в тысячах вариаций.

Брат Джорджа, Дэвид, обеспечивал базу для другого китайского порока — азартных игр.

Правительство Малайзии закрыло все игорные заведения, так как ислам не приемлет азартные игры, на что неуёмные китайские игроки ответили открытием своих подпольных игровых синдикатов. Дэвид более мягкий, чем Джордж, он носит толстые очки. Десять лет он руководил нелегальной букмекерской конторой и бросил это лишь недавно, когда пришёл новый полицейский комиссар, известный своей неподкупностью. Дэвид продолжал принимать ставки у своих друзей, бывших членов его ассоциации. Забавно было слышать его разговоры по сотовому телефону. В непонятном, монотонном китайском проскакивали Ливерпуль, Манчестер, Юнайтед, Челси или Миддлбург, посреди джунглей Борнео он принимал ставки на результаты английской футбольной лиги. Дэвид и сам был азартным игроком, пока не потерял почти всё за одну ночь играя в рулетку — триста тысяч долларов, дом, машину и всё имущество. Он переехал в центр, в квартиру в многоэтажном доме, недалеко от Джорджа, и нашёл регулярную работу по продаже строительных материалов.