Муссон

– Когда они спешились, чтобы изучить наши следы, я увидел, что всадники обуты в кожаные сапоги. И хотя с ними дикари, думаю, они иностранцы. Они прошлись туда-сюда, потом снова сели в седла и поехали за нами. С холма изучили наш лагерь, потом повернули на юг.

– Они заметили, что Башир аль-Синд идет следом за нами?

– Нет, повелитель, похоже, об этом они не догадываются.

– Да поможет нам Аллах. Начинается, – с удовлетворением сказал Дориан. – Дай знать Баширу аль-Синду, что гиены рядом и он может подойти ближе.

Три невинные на вид кучки камней, выложенных особым образом у тропы, ничего не значили ни для кого, кроме аль-Синда. Батула вернулся в хвост каравана. Вернувшись, он сообщил Дориану:

– Приказ выполнен, господин.

– Теперь возьми с собой трех человек и скачи вперед, найди место, где они с большей вероятностью нападут на нас, – приказал Дориан. – Скачи открыто, не делай ничего подозрительного.

Днем патруль вернулся. Батула ехал спокойно.

– Господин, впереди есть такое место, которое понравится нашим врагам.

Дориан молча ждал продолжения.

Батула, сделав паузу, заговорил снова:

– Мы доберемся до него через час. Дорога там спускается с очередного склона по неровной местности, петляя через узкое место между камнями. Лучники могут залечь по обе ее стороны. Ниже спуск становится еще круче. Тропа там спускается, как лестница, естественными каменными ступенями. Это место, где они могут разрезать нашу колонну пополам.

– Да, – кивнул Дориан. – Я помню это место, мы там проходили, когда двигались от берега вглубь. Там еще внизу, в долине, протекает река, и мы там отдыхали у заводи четыре дня.

– Да, это то самое место, – подтвердил Батула.

– Там они и нападут, – уверенно сказал Дориан. – Потому что за рекой на много дней пути – голая равнина. Это им не подходит.

Над естественной каменной лестницей поднимались на сотню футов зубчатые контрфорсы красных скал, пятнистых от лишайников. Изрезанные глубокими вертикальными трещинами, они нависали над узким перевалом.

Том сидел на краю, свесив ноги в провал, и смотрел на узкий проход. Он обнаружил и запомнил это место еще два года назад, после их первой успешной вылазки против работорговцев.

Там в ряд могло пройти не более пяти лошадей, прикинул он, а изрядная неровность пути препятствовала быстрому продвижению.

Арабам придется спешиться. И это хорошо, потому что лучники лози уже показали, что при кавалерийской атаке они ненадежны.

Однако они являлись грозными воинами в рукопашной схватке. А на многие сотни миль дороги рабов лучшего места для засады было просто не найти.

Под началом Люка Джервиса десять человек трудились среди камней неподалеку от Тома.

Каждый принес на спине бочонок пороха весом в пятьдесят фунтов.

Том встал и подошел к ним, чтобы показать широкую расщелину в каменном бастионе. Они сложили возле нее бочонки и отправились за новыми.

Эболи быстро соорудил из веревок и планок боцманскую люльку. Три человека, взявшись за канаты, опустили его в расщелину.

Когда он очутился на дне, они спустили к нему бочонки с порохом. Том знал, что Эболи сделает такую работу лучше любого другого, поэтому направился вдоль обрыва, чтобы уточнить позиции и убедиться, что у них останется путь к отступлению, если нападение провалится. Сара должна была ждать его в буше с лошадьми, подальше от места схватки, но достаточно близко, если дело повернет не в их сторону и им придется уходить.

Когда он вернулся к расщелине, Эболи уже покончил с укладкой бочек, и его вытащили наверх.

– Я там установил три отдельных запала, – сообщил он Тому и показал на длинные белые змейки, свисавшие с утеса в расщелину. – На случай, если один не сработает.

– Двести пятьдесят фунтов, – усмехнулся Том. – Это заставит их вытаращить глаза и растерять зубы.

Они вернулись на верхнюю точку, откуда могли наблюдать за приближавшимся караваном рабов. Пыль, поднятую им, они увидели задолго до того, как из-за деревьев появилась длинная колонна. Том снова рассмотрел в подзорную трубу ее начало, но не заметил перемен в скорости движения или построении. Рабы все так же шагали по трое и четверо в ряд, и их цепи громко звенели.

По обеим сторонам двигались арабские стражи, впереди ехал предводитель в синем тюрбане.

– Они не поют, – заметил Эболи.

Это верно, сообразил Том. Все прежние рабы пели.

– Они, должно быть, очень угрюмые люди, – отозвался он.

– Надсмотрщики не хлещут их кнутами, – продолжил Эболи. – Придумай для этого умную причину, Клебе.

Том потер сломанный нос:

– Похоже, мы наткнулись на единственных добросердечных мусульман в Аравии. Ты зря тратишь время, Эболи, и испытываешь мое терпение. Они мои, и я их возьму.

Эболи пожал плечами:

– Ты не виноват, Клебе. Твой отец был таким же упрямцем, и твой дед тоже. Это у вас в крови.

Том поспешил сменить тему:

– Как ты думаешь, они остановятся на ночь перед перевалом или сразу пойдут через него?

Эболи посмотрел на солнце, прикидывая его высоту:

– Если они попытаются перейти сегодня, то не успеют и глазом моргнуть, как уже стемнеет.

– Темнота лишь на пользу нашим планам.