Муссон

Дориан возглавлял караван – верхом на коне, в традиционной арабской одежде и шарфе, именно в таком виде, какого ожидали грабители. Ясмини держалась рядом с ним. Ездить верхом она научилась во время перехода с побережья. Вдоль каравана Дориан выставил арабскую стражу, не настолько слабую, чтобы возбудить подозрения, но и не настолько сильную, чтобы удержать грабителей от нападения.

Башир аль-Синд должен был следовать за караваном, ведя тысячу воинов, но держась в двух-трех лигах позади него, чтобы пыль, поднятая его отрядом, не увидели разведчики врага. Сигналом о том, что авангард подвергся атаке, станет красная китайская ракета. По этому знаку Башир бросится вперед и окружит разбойников, а Дориан со своими людьми предполагал удержать их на месте, пока Башир не выйдет на позиции.

– План простой и надежный, – решил Дориан, когда они с Баширом уже в десятый раз его обсудили. – Конечно, случится много такого, чего мы не можем предвидеть, но так всегда бывает на войне, так что будем решать на месте. Может, эти физи и вовсе не появятся.

На языке суахили слово «физи» означало «гиена», и именно так арабы прозвали грабителей.

– Они придут, аль-Салил, – уверенно предсказал Башир. – Они уже вкусили крови Омана, они ее жаждут.

– Моли Аллаха, чтобы ты оказался прав, – сказал Дориан.

Наконец он ушел в свой шатер, где мальчик-раб Ясси уже приготовил ему ужин.

* * *

– Что-то мне здесь не нравится, – заявил Эболи, всмотревшись в далекий караван через подзорную трубу.

– Поделись, что именно? – предложил Том с едва прикрытым сарказмом.

Эболи пожал плечами:

– Те люди слишком изящно сложены, у них тонкая кость. И идут странно, легко, как кошки. Я никогда не видел, чтобы рабы так передвигались.

В трех милях от того места, где они лежали в ожидании, арабский караван спускался по откосу с холмов, извиваясь как змей.

– Они идут всего несколько недель после того, как вышли из колонии возле озера, – пояснил Том скорее самому себе, чем Эболи. – Они еще не устали.

Он просто не хотел признавать ничего такого, что могло бы удержать их от нападения.

Это был первый караван нынешнего сухого сезона, который они могли перехватить, и Том боялся, что источник их удачи пересох. Его переполняла решимость не упустить эту добычу из своих сетей.

– Да, мужчины молоды и сильны, но ты посмотри на женщин!

Том забрал у Эболи подзорную трубу и стал рассматривать женщин.

И тут же что-то неприятно дернулось у него внутри.

Кожа женщин отличалась по цвету от кожи мужчин, и сложены они были совсем иначе.

– Они из разных племен, – произнес Том с куда большей уверенностью в голосе, чем чувствовал на самом деле.

– И совсем нет детей, – добавил Эболи. – Где дети?

– Бог с тобой, Эболи! – рассердился Том. – Ты иногда можешь и розу заставить испускать вонь!

Какое-то время оба молчали. Наконец Том повернул подзорную трубу в сторону головы каравана.

Предводитель арабов ехал на серой в яблоках кобыле в богатой упряжи. Том с первого взгляда понял, что это отличный наездник и, скорее всего, молодой. Он легко и гордо сидел в седле. На спине у него висел старый длинный мушкет, на плече – щит.

Справа от него ехал копьеносец, готовый передать запасное оружие, а с другой стороны – юноша. Какой-нибудь домашний любимец, предположил Том. На голове араба красовался синий тюрбан королевского дома Омана, развевающийся на ветру шарф закрывал лицо, оставляя на виду только глаза.

– Хотелось бы мне скрестить с ним клинки… – Том постарался заглушить собственные дурные предчувствия. – Клянусь Богом, он выглядит так, будто может дать хороший отпор.

– Бивни очень маленькие и, судя по тому, как их несут, легкие, – тихо произнес Эболи.

Том повернулся к нему:

– Я прошел сотню миль, чтобы получить их, легкие они или тяжелые, и я намерен это сделать. Я не вернусь снова домой просто потому, что тебе приснился дурной сон.

«Не надо было говорить ему про тот сон», – выбранил себя Эболи, а вслух сказал:

– Я шел с тобой куда угодно, Клебе, в любые самые дикие и опасные места, и участвовал во всех безрассудных начинаниях, которые ты когда-либо задумывал. Может, это безумие старика, но я намерен умереть рядом с тобой. Так что, если ты настаиваешь, давай действовать.

Том резко сложил подзорную трубу и усмехнулся:

– И давай не говорить о смерти в такой прекрасный день, как сегодня, старина. – Он встал. – Прежде всего мы проверим, что там у них позади, а потом обгоним колонну и найдем хорошее местечко, чтобы завершить дело.

Они спустились к подножию холма, где Фанди ждал их с лошадьми.

Батула проскакал вдоль длинной колонны, когда та вошла в редкий лес, и отсалютовал аль-Салилу.

– Физи принюхиваются к нашему следу, – доложил он.

Дориан повернул лошадь в сторону от каравана:

– Давно?

– С того времени, как мы снялись со стоянки вчера вечером. Два всадника появились с юга, за ними еще двое пеших.

– Что еще ты увидел?