Мушкетер

Капитан предпринял попытку меня проводить, но успехом она не увенчалась, и любезный г-н Бриссо удалился в собственную спальню, опираясь на лакея и Гийома. Пока хозяин угощал гостя, оба этих достойных мужа тоже не теряли времени зря. Подозреваю, что Мушкетон, малый сметливый, им в этом помог. Троица выглядела весьма живописно.

Однако за обедом я узнал главное: почтенный трактирщик Якопо был контрабандистом, а значит, имел свои пути на ту сторону. Оставалось лишь воспользоваться этим. Теперь в игру должен был вступить мой верный слуга. Я отправил его разыскать Якопо и постараться нанять у доброго трактирщика лодку. Поначалу, припомнив времена дружбы со славным Андижосом, я подумывал прикинуться контрабандистом и подрядить самого Якопо или его помощников переправить нас на тот берег. Но по здравому размышлению отказался от этого плана. Слишком много горожан Маржака оказались бы в таком случае вовлеченными в тайну. Иные из них могли сорвать мой замысел – по болтливости, любопытству или из низменных побуждений.

Итак, я отправил Мушкетона на поиски Якопо. Вот он-то как раз и должен был разыграть отчаянного малого, рискнувшего ночью пересечь реку – чтобы обделать кое-какие темные делишки. Слуге моему и притворяться особо не приходилось, он должен был лишь изобразить самого себя; места же здешние, как он рассказал еще в Париже, были ему вполне знакомы.

Вернувшись, Мушкетон гордо сообщил мне, что лодку он нанял. Правда, Якопо запросил двадцать ливров. За такие деньги можно было не нанять, а купить лодку. И не одну.

– Но зато, ваша милость, – сказал Мушкетон, оправдываясь, – он кое-что рассказал. В последнее время на том берегу появились испанские солдаты, которых герцог призвал на случай войны. В городах у них никакой власти нет, но вдоль берега испанцы сами себе хозяева. А нам ведь добрых две мили добираться. Вот я и подумал: а не подняться ли нам вдоль этого берега? А уж потом переправляться.

Об испанских солдатах я уже знал из разговора с гостеприимным г-ном Бриссо. Но предложение Мушкетона не годилось: подниматься вверх по течению всегда труднее, так что мы могли потратить на это слишком много времени. Кроме того, двигаясь таким образом, мы непременно наткнулись бы на наш пост у моста, чего я хотел избежать с самого начала. Я решил придерживаться первоначального плана: пересечь Дюранс в самом широком месте, а затем добраться до конечной точки нашего путешествия посуху.

Дождавшись темноты, я осторожно постучал в дверь комнаты, где разместилось семейство Лакедем. Дверь тотчас распахнулась, словно весь день за нею только и ждали этого негромкого стука. Ростовщик вопросительно посмотрел на меня. Я сказал вполголоса:

– Господин душ Барруш, наше путешествие близится к концу. Нынче ночью мы должны переправиться во владения герцога Савойского. Я дал слово, что вы не попадете в лапы инквизиторов, – так оно и будет. Но сейчас начинается самая опасная часть нашего путешествия. Мне нужно, чтобы вы слушались меня беспрекословно. И вы, и ваша жена, и Рашель. И конечно, Юго. Даете ли вы мне слово?

Он молча кивнул.

– В таком случае мы немедленно покидаем Маржак. Советую вам оставить всю одежду, взяв с собою только деньги. И конечно, не забудьте письмо советника герцога Карла-Эммануила. Уверен, что оно по-прежнему у вас.

Г-н Лакедем снова кивнул. У меня отлегло от сердца: я опасался, что ростовщик перестал относиться к посланию советника савойского герцога как к охранительному талисману.

– Прекрасно, – сказал я. – В таком случае жду вас всех внизу. Будьте очень осторожны, вас никто не должен видеть. Солдаты спят, капитан и его слуги – тоже. Постарайтесь спуститься вниз так, чтобы никого не разбудить. Не зажигайте света. Торопитесь, господин душ Барруш, торопитесь! – И, сказав все это, я поспешил вниз, к Мушкетону.

Семейство Лакедем, сопровождаемое Юго, через черный ход проследовало во двор «отеля Бриссо». Как я и велел, они почти все оставили в доме. Прежде чем присоединиться к ним, я запер дверь их комнаты изнутри, затем перебрался по карнизу в свою комнату и запер ее, оставив ключ торчать в двери с внутренней стороны. Раскрыв окно, я вполголоса окликнул Мушкетона, передал ему оружие и необходимые припасы, а затем спустился вниз, стараясь шуметь как можно меньше. Вскоре наш маленький отряд узкими улочками вышел из Маржака и направился к реке. Приблизившись к условленному месту, Мушкетон знаками велел всем скрыться в прибрежных зарослях, а сам, пройдя еще десяток ярдов, негромко свистнул. Тотчас из тумана, клубившегося на берегу, беззвучно появилась неясная фигура; очевидно, это и был трактирщик Якопо. Мой слуга коротко сказал что-то, после чего Якопо вновь исчез в тумане. Мушкетон вернулся к нам.

– Пора, ваша милость. Лодка на месте, – прошептал он.

– Вот и подгони ее сюда, – так же шепотом приказал я. – Осторожность не помешает. Голову даю на отсечение – этот Якопо наверняка следит сейчас за тем, что ты будешь грузить в лодку.