Мушкетер

– Его высокопреосвященство, – продолжал Дезэсар, – желает также, чтобы тот, кто примет у вас арестованных, вручил вам расписку об их доставке.

Видимо, что-то из обуревавших меня чувств отразилось на моем лице, потому что капитан нахмурился.

– Что с вами? – спросил он.

– Все в порядке, сударь, я просто думал, когда и как лучше приступить к выполнению поручения, – ответил я поспешно.

– Как можно раньше, – хмуро ответил Дезэсар. – По причинам, которые я уже назвал… Вообще, не нравится мне это дело, – сказал вдруг он с неожиданной откровенностью. – Вернее, не столько само дело, сколько этот заносчивый господин. Если бы не мой зять, граф де Тревиль, я бы, пожалуй, отказал его преосвященству… – Он развел руками.

– Но мне нужно подготовиться! – заявил я решительно. – Во-первых, – я загнул один палец, – выбрать карету с крепкими замками и решетками. Во-вторых, – я загнул второй палец, – мне нужны деньги на дорожные расходы. В-третьих, – я загнул третий палец, – необходимо подготовиться к дальней дороге. Словом, – я показал ему руку с загнутыми пальцами, – господин капитан, мне понадобится время.

– Сколько? – спросил Дезэсар недовольно.

– Три дня, – твердо ответил я.

– Один, – бросил капитан. – Тюремную карету возьмете в гвардейских конюшнях – там несколько подходящих. Проверьте на них запоры и берите любую. Что касается денег – наш фиолетовый приятель оставил сто пистолей, вот, получите. А на сборы – включая подготовку кареты – вам одного дня более чем достаточно. Завтра утром вы должны выехать из Парижа вместе с этими людьми. И вот еще что. С утра, на месте, вас будут ожидать два полицейских сбира.

«Ага, – подумал я, – стало быть, «лавочники» на улице Кассет – сбиры!» Вслух возмущенно вскричал:

– Полицейские?! Ни за что! Неужели вы думаете, господин капитан, что я не в состоянии арестовать какого-то ростовщика и двух женщин! Это просто оскорбительно! – Возмущение мое отнюдь не было чистым лицемерием.

– Успокойтесь, Портос! – ответил капитан. – Никто не думает, что вы можете не справиться. Полицейские нужны для того, чтобы обеспечить сохранность имущества арестованных. Этот… Исаак Лакедем, кажется, да? Гм! Странное имя, однако где-то я его слышал… Ну, не важно. Да, так вот, этот господин весьма богат. Вы арестуете и увезете его и его семью – так неужели вы думаете, что богатство не соблазнит кого-нибудь из соседей? Нет-нет, друг мой, вам никто не будет мешать выполнить приказ. Вы запрете арестованных в карету и тотчас вывезете их из Парижа. А сбиры просто займутся своим делом, которое, право же, мне было бы стыдно поручать моему кадету. Считать чужие деньги, гм, да! Ступайте, сударь, и постарайтесь выполнить все как можно точнее и быстрее.

Выйдя от капитана, я с трудом сделал несколько шагов по улице. Ноги не держали меня, щеки (я это чувствовал) горели. На углу я остановился и прислонился к стене, чтобы собраться с духом и навести порядок в мыслях. Мне не удалось в полной мере ни то ни другое. И немудрено. Ничего, подобного полученному приказу, я и представить себе не мог. Г-н Лакедем был прав, говоря о коварстве Жаиме душ Сантуша. Насколько я мог понять, португалец добился у кардинала согласия на выдачу моих друзей инквизиции. И я ничего не мог поделать с этим! Мало того: я не мог не только отомстить за мертвого отца, но и помочь живым его (и моим) друзьям! Было от чего прийти в отчаяние.

Первым моим порывом было немедленно отправиться к несчастному семейству, все им рассказать и помочь скрыться. И самому присоединиться к беглецам. Но по некоторому размышлению я понял, что этот план чрезвычайно рискован. Ведь семейство предписывалось взять под стражу не каким-то португальским дворянином, а первым министром Франции. И значит, беглецов бы разыскивали по всей стране и со всей тщательностью. Мое же непослушание в этом случае оказывалось весьма тяжким – нарушение присяги, дезертирство, помощь государственному преступнику и его семейству. Хорошо, если все закончится Бастилией, а не виселицей. Или, что еще хуже, мне пришлось бы разделить участь тех, кому я пытался помочь, – я вместе с ними был бы передан испанской инквизиции.

«Спокойно, Исаак, – сказал я себе, – в конце концов, у тебя еще целый день, а значит, можно что-то придумать. Не стоит сейчас являться в дом к г-ну Лакедему просто вестником беды. И не стоит хвататься за первую же возможность. Первое впечатление обманчиво».

Я развернул приказ и еще раз перечитал его. Дойдя до слов «…препроводить в специально предназначенном для этого экипаже из Парижа в Барселону», я спрятал его в карман и направился в сторону гвардейских конюшен. Здесь, без особого старания, я выбрал подходящую карету – большую, выкрашенную в черный цвет, с решетками на окнах – и пару крепких лошадей, после чего приказал подготовить мрачный экипаж к утру. На вопрос о том, кто будет управлять каретой, ответил коротко: «Я сам».