Мурманский сундук.Том 2

— Мы в подземелье скита, — пояснил Владимир Константинович таким голосом, словно вёл экскурсию. — Здесь уйма ходов и помещений. Мне понадобилось много времени, чтобы найти его. Здесь у скитников были кладовые, погреба и убежища на случай беды. Я нашёл здесь даже подземное кладбище, видимо, в первый период своей жизни на этом месте они хоронили умерших в пещерах, как в Киево-Печерской Лавре, а потом по каким-то причинам отказались от этого и стали хоронить на лесном кладбище, неподалеку от скита. Я его тоже нашёл.

— Что-нибудь сохранилось от тех времён? — спросил Николай. — Я имею в виду бытовые вещи, кроме тех, что мы видели из найденного в хижине?

— Кое-какая утварь: глиняная, бронзовая. Дерево сгнило. Более или менее сохранившееся я отнёс в хижину, остальное… Остальное не представляло ценности. В дальнем помещении, я вас туда приведу, нашёл большой сундук…

— Сундук!? — почти разом вскричали дуровцы и переглянулись.

Это не ускользнуло от Владимира Константиновича, но он сделал вид, что не придал этому никакого значения.

— Да, сундук, — повторил он. — В обществе двух стражей.

— Каких стражей? — спросила Ольга, которая с большим интересом слушала рассказ Владимира Константиновича, как, впрочем, и остальные. Только у всех был разный интерес.

— Не пугайтесь. Стражи мертвы. Я вам сейчас покажу. Давайте мне фонарь — я пойду первым. Здесь в очень узких коридорах были сделаны потайные колодцы, как в старинных крепостях, наподобие ловчих ям, которые выкапывали, чтобы поймать большого зверя. Некоторые обвалились, засыпались, несколько глубоких я закрыл жердями. Так что опасности они не представляют. К тому же здесь был обвал. Когда раскопал его, обнаружил несколько скелетов и, кроме всего прочего, заступы, лом, топор и кайло.

— Кошмар какой-то, — вырвалось у Ольги.

— Судя по орудиям труда, — продолжал Владимир Константинович, — изысканиями занимались и до меня. Но очень давно.

Рассказ Лазутина произвёл на его спутников неизгладимое впечатление. Они протиснулись по коридору за Владимиром Константиновичем, который хорошо знал подземелье, и вёл их по известному ему маршруту, как опытный спелеолог, или диггер, не обращая внимания на «рукава», которые во множестве ответвлялись от главной штольни. У овального отверстия, расположенного прямо по ходу, после круглого грота, остановился.

— Здесь нагнитесь, — предупредил он, не поворачивая головы. — Низкая притолока. Когда-то этот вход в другую смежную пещеру закрывало творило — толстая дверь из дубовых досок, поднимающаяся кверху. Оно подгнило, осело. Я его разбил и проник внутрь.

Когда они вошли в округлый грот, стены которого были выложены окатышами, он посветил фонарём. Луч света упал на большой, стоявший почти в середине помещения, сундук, окованный медными гравированными пластинами. Они были совершенно чёрными от сырости, с пятнами от тёмно-зелёного до ядовито-жёлтого цвета.

— Это сундук, — сказал Владимир Константинович, — а это его стражи. — И он направил луч фонаря в другую сторону.

Луч скользнул по стенам и упал на нечто забелевшее в темноте. Ольга вздрогнула, Сергей глубоко и прерывисто вздохнул, Николай нахмурился, Афанасий присвистнул.

У стены на полу лежал скелет. Его кости белели в луче фонаря. Между рёбер торчал длинный ржавый нож. Деревянная рукоятка иструхлявила, торчали лишь медные гвозди, которыми она крепилась к полотну. Владимир Константинович посветил в сторону. У стены «сидел» второй скелет. Островерхий череп с низким лбом и широким подбородком сохранил на темени остатки рыжих волос.

— Здесь какая-то драма произошла, — пробормотал Николай, рассматривая скелеты.

— Скорее, трагедия, — уточнил Владимир Константинович. — Вы смотрите. — Он поднял фонарь и осветил стену чуть выше сидевшего скелета. — Видите надпись на валунах, процарапанную ножом?

Николай, взяв фонарь у Владимира Константиновича, приблизился к стене и вслух прочитал плохо различимые, разбросанные вверх-вниз, буквы: «Буди проклятъ, Изотъ». Рядом было ещё что-то нацарапано, но влага изъела плохо прочерченные буквы, неровные, размашистые. Видно, человек хотел продлить свое сообщение, но силы покидали его быстрее, чем он мог писать.

— Как это он мог вообще в темноте так написать — не видно же ничего? — удивился Сергей.

— Темнота здесь кромешная, — сказал Владимир Константинович.

— Может, у него светильник был? — предположила Ольга.

— Никаких следов осветительных приборов я не нашёл, — ответил Владимир Константинович. — Правда, нашёл кусок обугленного сучка, думаю, остатки факела.

— Кто же этот Изот? — спросил Сергей, задав вопрос больше себе, чем остальным. — Наверное, тот, кто лежит с ножом. Проклял того, кто его ударил?

— Здесь что-то другое, — сказал Афанасий. — Тот, кто с ножом, умер раньше второго, он не мог написать этих слов. Он что нож вынимал из груди, а потом опять вставил?