Мурена

– Но что с Андреем, он вернется? – смотрела с надеждой на эту удивительную светлую девушку, неожиданно возникшую в тяжелую минуту отчаянья.

– Он вернется…

Глаза Людмилы зажглись радостью.

– Он вернется, но вы его не увидите… - Лукия поднялась.– Мне пора. А это вам… И помните, что я всегда с вами… - протянула книгу. – Возьмите, не отчаивайтесь больше.

И пошла, неторопливо ступая маленькими туфельками. До Люси медленно доходил смысл сказанных слов.

 – Он вернется, вернется! Но, почему она не увидит его?

Закрутила головой, встала, с надеждой услышать ответ. Девушки нигде не было видно, лишь вездесущая ребятня бегала по детской площадке.

Людмила вновь опустилась на скамью, слезы закапали, заструились по щекам. Она поднесла к глазам лежащую в руках книгу и сквозь слезную пелену прочитала название – «Молодой маме»…

Долго сидела в неподвижности, веря и не веря таинственным словам загадочной незнакомки. Да и не почудилось ли ей все это? Но нет, она держала в руках книгу и не понимала скрытого смысла неожиданного подарка. Наконец до нее начала медленно доходить суть происшедшего. Поднялась и быстрыми шагами пошла к подруге.

У Ольги были гости, Жанна Тараканова – жена замполита, и Ира Громова.

Встретили радостно, засуетились. Посадили за стол, налили вина… У Жанны Олеговны был день рождения и решили собраться своей тесной компанией. Мужья были в походе, все на одной лодке, и незримые нити связывали этих женщин, жен военных моряков-подводников. Не до веселья было, все знали о мрачных предчувствиях Людмилы. Жалели ее, ободряли, сами в душе заражаясь сомнениями. Пытались отвлечься, расшевелиться… Испекли огромный торт, зажгли свечи, поздравили именинницу. Долго говорили о мужьях, детях, обсуждали произошедшие в поселке различные события. Было уютно, хорошо, спокойно как-то…

Люся не утерпела, рассказала о случившейся с ней неожиданной встрече. О том, что сказала девушка. Не выдержала, заплакала опять.

      – Ну что ты, солнышко, - как заботливая мать Жанна прижала к себе ее голову.– Она ведь сказала, что вернутся,  значит, вернутся живыми и здоровыми.

- Но ведь я не увижу Андрея!

- А может ты ослышалась и тебе почудились не те слова? – Ирина подошла ближе.– Ну как это, вернется, а ты не увидишь, не может такого быть!

Глаза Людмилы внезапно засверкали, быстро наполняясь горькими слезами отчаяния:

- Никто из нас никого больше не увидит! Никто, никто, они все, все погибнут, не будет никого, не будет!.. - ее трясло и лихорадило, слезы лились нескончаемым потоком.

– Их уже нет для нас. Нет. Нет, и не будет. Никогда!.. – горестный тяжкий плач переходил в безудержные рыдания…

                                         * * * * *

Дома восьмилетний сын Олег подошел к ней.

– Мам, что это? – в руке держал небольшой картонный прямоугольник.

Людмила взглянула внимательно.

На нее смотрел образ той самой незнакомой девушки – святой мученицы  Лукии…

                                      Глава 10

Над океаном сгущалась густая сумеречная мгла. Облачности почти не было, солнце уже не выходило из-за горизонта. Антарктида незаметно погружалась в долгую зимнюю ночь.

Эдуард Кривошеин стоял на ходовом мостике, наблюдая в бинокль пустынный океанский простор с одиноко торчащей вершиной крохотного забытого всеми острова. Шла крутая волна, ветер резко усилился, температура воздуха опустилась до минус шести градусов по Цельсию. «Академик Ерофеев» лежал в дрейфе, подрабатывая машиной задний ход, с трудом удерживаясь на одном месте. Корабль сильно болтало и пыталось развернуть лагом к волне. В ходовой рубке специалисты столпились возле визиров приборов ночного видения, устремленных в направлении недалекого куска суши. Аппаратура видео и фото записи приведена в полную готовность.

С небольшой высоты взирала грустным лицом желто-белая крупная луна. Звезды висели низко и неподвижно, подмигивая иногда искрящимся светом. Казалось, кто-то незримый из вышины космоса пристально наблюдает за одиноким судном и поверхностью воды…

Вдруг почудилось, будто мелькнула тревожная серая тень, и остров слегка тряхнуло. Спустя несколько секунд донесся негромкий хлопок звукового удара. Командир не увидел, но приборы записали на видеопленку момент входа снаряда-болванки. Он вошел аккуратно, прямо в остывший много лет назад кратер вулкана.

Через мгновение из жерла с грохотом, на почти километровую высоту, выбросило гигантский фонтан камней. Затем вырвалось огромное облако вулканической пыли. Все стихло. Но гидроакустические приборы корабля фиксировали недалекое тектоническое возмущение земли. Внутри спящего вулкана что-то недовольно ворчало и вибрировало. Изредка слышался оглушительный, усиленный мощными акустическими системами, скрежет, будто бы там, глубоко внизу, огромные массивные плиты мерялись друг с другом силой.

На поверхности же, все было спокойно. Пыль над вершиной рассеялась. Остров невозмутимо лежал посреди бьющих в него с неистовой силой, тяжелых ледяных волн.

Командир продолжал наблюдение, внимательно, по хронометру, отслеживая время. Пять минут ничего не происходило, десять…