Муравьиный Бог

— Мур, конечно, падло хитрое, но деваться некуда, — вернулся к беседе с коллегами полковник, — «дурь» у него отменная, и платить за нее нужно не зеленью, а железками. Я думаю, что у него тут не только коммерция — но нас это мало жарит. Загрузимся под завязку, а там посмотрим, что делать — он хочет, чтобы мы ему станцию слежения притащили по частям. А где ты её возьмешь? На дороге она не валяется.

— Пообещать можно, — криво усмехнулся невысокий, — а там — можно и не суметь… Пусть потом ищет нас, по ту сторону Амударьи.

— Искать, как раз, нас и не нужно, — буркнул полковнику третий, молчавший до сих пор. — У тебя в штабе авиаполка свои люди есть?

— Ты чего? — вскинул брови полковник. — Толку то, от своих? Без приказа свыше никто сюда не сунется.

— А приказ мы организуем, — усмехнулся хмурый, — ты ещё и орден получишь за качественную воздушную разведку. Дашь точные координаты — и накроют их тут, как миленьких.

— И концы в воду, — усмехнулся невысокий.

* * *

Русские ушли в столовую, а Женька потоптался, подумал, вздохнул и пошёл в палатку к Муру. Медленно и подробно он стал объяснять, какая опасность нависла над лагерем.

— Спасибо, Женя, — усмехнулся Мур, — ты молодец. Ничего не бойся — всё под контролем.

Он многозначительно подмигнул и нажал кнопку видеомагнитофона — Женька увидел на экране и компанию, и себя самого, а главное — услышал знакомую фразу: «Дашь точные координаты — и накроют их тут, как миленьких».

* * *

После ужина гости были вновь приглашены в палатку Мура, и вышли оттуда через минут двадцать в таком виде, словно побывали в сауне ещё раз.

— Я тебе говорил, — горячился полковник, — Мур — хитрая б...дь!

— Ну, кто же знал, что эта сука и в сортире камеры установила? — всплеснул руками невысокий. — Хорошо ещё — не замочил нас тут за всё, что услышал…

— А зачем ему нужно нас мочить? — возразил хмурый. — Куда он свою «дурь» будет девать? Назад, пуштунам? Не сцы, мы ему нужнее, чем он нам. Мы ведь и напрямую можем с афганцами работать.

— Всё, — вытер платком вспотевший лоб полковник, — вариантов нет. У него плёнка в руках.

* * *

Все процессы, где есть причинно-следственные переходы, выделяют или поглощают время. Где нет этих переходов, времени просто не существует. Скажем, его не существует в "черных дырах", поскольку там ничего не происходит: гигантское притяжение этой массы, проваливающейся в себя саму, останавливает все движение. И время тоже останавливает. А звезды, наоборот, — кипящий котел… И оттуда идет огромный выброс времени. Причем оно течет то быстрее, то медленнее, в зависимости от условий. С возрастанием энтропии (хаоса) плотность времени увеличивается. Другими словами, когда "порядок" убывает, он отдает свою энергию времени. Но информация в настоящее поступает как из прошлого, так и из будущего".

Н.А.Козырев

* * *

Ану никак не мог взять в толк, почему такое количество разных людей пытаются решить проблему в одиночку? Почему не объединяют свои усилия, скажем, замечательный профессор Козырев и американские ученые Лутхофф и Тарг. Ведь американцы, по сути, доказывают ту же самую теорию, только другим способом. Проводя опыты по телепатической передаче зрительных образов на расстоянии, Лутхофф и Тарг, не ставя в известность индуктора ("передатчика") и перципиента ("приемника"), рассогласовали их действия по времени. И что же? Перципиент с восьмидесятипроцентным совпадением принял телепатические образы… за час до того, как их "излучил" индуктор!

Аналогичный эффект был зарегистрирован и академиком Казначеевым в Новосибирске во время международных экспериментов по дистантным взаимодействиям.

Люди всё ближе подбирались к первому постулату Интуитивитов, который гласил: сведения о будущих событиях могут быть считаны задолго до этих событий.

Каждый формисидай знал, что время — это не прямое и горизонтальное шоссе, а извилистая дорога, проложенная по пересечённой местности. На этой дороге то и дело встречаются разветвления — будущее имеет множество вариантов. Есть удобные и более вероятные варианты, есть — менее, а есть — почти невероятные, но тоже есть. И будущая судьба любого живого существа чаще всего решается именно на этих перекрёстках.

Формисидаи называли эти точки — "точками бифуркации".