Мурашки

Возле стадиона с рычанием наскакивали друг на друга два здоровенных пса. А больше никого поблизости не наблюдалось. Я плюхнулся на качели. Отдышавшись, полез в карман за часами – и вдруг все погрузилось во тьму. Как будто кто-то взял и выключил свет. Я посмотрел на небо, ставшее чернильно-черным. Даже бледный свет полной луны растаял во мраке.

Я заморгал, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте. Через несколько секунд дома и деревья на другой стороне улицы черными силуэтами проступили из угольной мглы.

Я не сразу понял, что уже не один.

Что-то двигалось в кромешной темноте возле игровой площадки. Я услышал шелест жухлой травы под ногами. А потом передо мной возникли несколько ребят. Они приближались в полном молчании.

Я вскочил с качелей.

– Эй!

Темнота – хоть глаз выколи. Даже лиц не разглядеть.

Ни один из них не отозвался. Я окликнул их снова:

– Эй!.. – И шагнул навстречу.

Стремительно приблизившись, они окружили меня. Они напирали, темные фигуры, чернеющие во мраке. Я пригляделся…

И в ужасе закричал, осознав, что у них вообще нет лиц!

Они были тенями. Безмолвные тени, окружавшие меня кольцом.

Ни лиц. Ни глаз. Дети, сотканные из тьмы.

– Я… я… – залепетал я, не в силах подобрать слова.

И тогда одна из теней, девочка, нарушила молчание:

– Добро пожаловать. – Еле слышный шепот плыл в стылом воздухе. – Добро пожаловать в Промежутье.

Я чуть не задохнулся.

– Что? О чем ты говоришь? Кто вы такие?

– Добро пожаловать, – сипло прошелестел мальчик-тень. – Мы явились, чтобы приветствовать тебя.

– Где приветствовать? – Мой голос дрогнул. – Почему я вас не вижу?

– Мы – дети Промежутья, – ответила девочка. – Отныне ты – один из нас.

У меня ум заходил за разум. Я лихорадочно соображал, чего этим ребятам от меня надо.

– У вас клуб, что ли, какой-то? – спросил я. – Что за «Промежутье»? О чем речь вообще?

– Мы застряли во временном промежутке, – гортанно прошептала девочка.

– Мы не можем переместиться ни назад, ни вперед, – добавил еще один мальчик. – Мы застряли, и ты теперь – тоже. Застряли во временном промежутке.

– Вы… вы хотите меня напугать, – пробормотал я.

– Нет. Мы здесь, чтобы приветствовать тебя, – молвила девочка.

А потом они глухим шепотом затянули:

– Добро пожаловать в Промежутье…

– Добро пожаловать в Промежутье…

– Добро пожаловать в Промежутье…

Их голоса гудели у меня в ушах, становясь все громче и громче.

– Хватит! – закричал я. – Прекратите! Убирайтесь, оставьте меня в покое!

– Добро пожаловать в Промежутье…

– Добро пожаловать в Промежутье…

– Добро пожаловать в Промежутье…

– Не-е-е-е-ет! – завыл я не своим голосом. И рванулся напролом.

Но они сгрудились, окружив меня стеной тьмы. Я не мог прорваться. Спасения не было.

– Добро пожаловать в Промежутье…

– Добро пожаловать в Промежутье…

Пока я в ужасе глядел на них, девочка протянула теневую руку и коснулась моего плеча.

– О-о-ох… – простонал я, чувствуя, как от ее прикосновения холод просачивается сквозь кожу.

Она схватила меня за руку. Ее пальцы были как сосульки. Холод поднялся по руке, меня затрясло.

– Добро пожаловать в Промежутье…

– Добро пожаловать в Промежутье…

Мальчик дотронулся до моего лба серой теневой рукой. От его прикосновения кожу сковало холодом. По руке ползли мурашки, запястье под пальцами девочки вообще онемело. Наконец она отпустила его, и я уставился на руку. Она стала серой. Серой и онемевшей. Не рука – тень руки!

– Не-е-е-е-ет! – снова завыл я.

Я схватил мальчика за руку и ничего не почувствовал. Омертвевшие пальцы тут же соскользнули.

Я слышал собственные всхлипы. Чувствовал слабость. Чувствовал, как соскальзываю в серость. Растворяюсь в ней…

Мои руки… мои ноги… все выцветало почти до черноты. Я становился одним из них!

– Добро пожаловать в Промежутье…

– Добро пожаловать в Промежутье…

– Ааааааа! – заорал я, на этот раз слабее, почти неслышно.

От паники меня всего колотило. Я чувствовал, как мир погружается во тьму. Чувствовал, что исчезаю.

– Добро пожаловать…

– Добро пожаловать…

Их хор звучал у меня в ушах. Я не мог пошевелиться. Не мог соображать.

Необходимо действовать! Я нашарил в кармане разбитые часы. Вытащил. Снова полез в карман и нашел крохотную батарейку.

И вот в одной руке у меня часы, в другой – батарейка.

Обе руки – дрожащие тени. Я их уже не ощущал. Даже не мог различить их толком.

Я глубоко вздохнул. Зажмурился. И вставил батарейку в часы.

– Уау!

От грохота у меня зазвенело в ушах. Я упал на колени. Небо ревело, земля ходила подо мной ходуном. Еще немного – и голова разлетится вдребезги.

Когда грохот наконец стих, я открыл глаза. Хор оборвался. Дети-тени сгинули без следа.

Я поднял глаза к небу. Вернулись серые сумерки, и полная луна опять плыла над деревьями.

Неужели время возобновило свой ход?

Я помчался домой. На пороге меня ждал отец.

– Гейб, где тебя носит? По твоей милости мы не можем сесть за стол.

– Предупреждать надо, когда уходишь! – подхватила мама. – Уже половина восьмого!

– Ур-ра-а-а-а! – завопил я. – Да-а! – И обнял их обоих. Мне хотелось разреветься и в то же время скакать до потолка от счастья.

Я взметнул кулаки над головой.

– Я вернулся! Вернулся! Прощай, Промежутье! – орал я.