Мурашка (СИ)

– Но так и есть, Билл! – вдруг выдает он, – Да, я знаком с тобой меньше суток, но уже вижу, что ты просто избалованный ребенок, ты маменькин сыночек, который ничего сам сделать не может! Ты жалуешься на то, что раз в году у тебя что-то там случается... А знаешь ли ты, каково это жить, когда таких дней много? Когда раз за разом пытаешься выбраться на поверхность из всей кучи дерьма, в которую тебя выкинули из-за маленького недоразумения, но ничего не получается! Знаешь? А знаешь ли ты, каково это, когда даже родственники от тебя отказываются? Когда ходишь от порога к порогу, прося хотя бы ночлега... Но тебе отказывают, потому что ты... Ты когда-то поступил не совсем верно и начал сниматься в порнушке. Это единственное, что я сделал не так и теперь передо мной закрыты все двери, Билл!

Я молчал. А он ушел, больше не сказав ни слова. Видимо, в этот раз я его взбесил.

6

За окном стемнело, а тут стало невероятно мрачно и, конечно, я долго не мог без Тома. Ну, страшно мне было. Мне было слишком страшно. Поэтому я нашел его в нашей комнатке.

Том просто лежал на диване, отвернувшись к спинке и обняв себя руками. Я, обделенный чувством гордости и мозгами, улегся рядом, прижимаясь к его спине и накрывая нас обоих моим розовым пледом. От Тома пахло чем-то естественным, без какой-либо примеси духов или чего-то еще. Я уткнулся лбом и носом в его жесткие дреды, к сожалению, они пахли чем-то неприятным, что заставило меня поменять свое расположение. И я вновь прижался носом к его шее, для этого пришлось откинуть несколько дредлоков. Том лежал спокойно, мне даже показалось, что он уснул уже давно, но я продолжал обнюхивать его...

Я и не понял, как Том внезапно подмял меня под себя. Он практически лег сверху, придавливая своим телом, подчиняя. В ту же секунду мои руки оказались во власти его ладони, а дальше – прижатыми к подлокотнику дивана. Влажные губы вновь приткнулись к моей шее, облизывая и покоряя меня своими движениями. Я жался к нему, хоть мне и не было холодно... Но я именно жался, оплетая его ноги своими ногами...

Плед свалился с нас, лишая меня последней защиты, а его – последнего препятствия. Его свободная ладонь тут же заскользила по моим бокам, хоть было не совсем удобно. Он рыкнул, сильнее сжимая мои запястья в другой руке, продолжая покрывать поцелуями мое лицо. Я старался поцеловать его в ответ, но он не давался, лишая возможности двигаться и принимать участие во всем этом сумасшествии. Тем временем, его колено уже устроилось меж моих ног, уверенно надавливая на пах и заставляя меня выгибаться, тереться возбуждением о его тело. Воздуха не хватало, пусть Том и не целовал губы, но все равно, я начинал задыхаться, просто не понимая, куда себя деть и почему мне так хорошо. Хотя хорошо это слабо сказано, я отпускал себя, порываясь, выпутываясь из оков его рук. Я понял, что меня бесит его одежда, бесит, что я не могу касаться его тела...

– Разденься! – я и не думал, что умею так приказывать. Том наверно тоже не ожидал, поэтому и отпустил мои руки так быстро, вставая на колени между моими ногами и принимаясь выпутываться из одежды. Пользуясь заминкой, я набросился на него, заваливая на спину и нависая над ним. Том только и успел, что охнуть, да кое-как приспустить свои штаны... Я впился в его губы рваным поцелуем. Я не планировал следующий шаг, а в голове не строил стратегий, я просто отдавался наугад. Его ладони свободно блуждали по моей спине, иногда как-то резко и порывисто надавливая именно на поясницу, заставляя прогнуться, прижаться, подчиниться. Я делал дурные попытки к побегу, желая отстраниться, отпустить его, ведь это неправильно, ведь так нельзя, но вместо того, чтобы оттолкнуть я притягивал, порываясь и вовсе забрать его в себя. Мне становилось мало его губ, и я не заметил, как принялся целовать его грудь, покусывая твердые соски и мечтая о чем-то большем, о чем-то невероятно сладком, от чего звезды мельтешат перед глазами. И главное, ведь это было так близко. Его расстегнутая ширинка, спущенные немного штаны, вместе с еще влажным бельем. А потом я просто ткнулся в его пах губами, заставляя его рычать, действовать порывисто, размашисто, не сдерживаясь и не контролируя никак своих действий... Я слышал каждый его вздох, понимал, даже не видел, но знал, что дышит через сомкнутые зубы...

– Ну, хватит... – его слова доходят до меня с опозданием, понимаю их смысл уже тогда, когда оказываюсь на полу, под Томом. Мы приземлились на мягкий плед, который очень кстати оказался на полу. Потом зануда еще что-то говорил... Или просил... Я же только и смотрел на то, как он стягивает с меня последнюю вещь моего и без того скудного гардероба – трусы. В этот же момент я заметил и то, что сам Том был уже полностью обнажен. А между ног у него колом стоял член, который мне вдруг стало просто необходимо потрогать...