Мурад. Мой любимый враг

Мужчина начал двигаться вверх, хаотично целуя мое тело и добрался до губ. Поцелуй превращался в какую-то борьбу, и я не понимала за что мы деремся.

– Прости, – вдруг услышала я и напряглась. – Сегодня я не смогу быть нежным, Лора.

– Ничего, – улыбнулась, погладив щетинистую щеку. – Хочу тебя любого.

Новый поцелуй и резкая смена положения.

Стою на четвереньках в ожидании. Благо после больницы я стала принимать таблетки, которые мне выписала гинеколог и я теперь могу не переживать о последствиях наших бурных ночей.

Секунда и внезапный вскрик… немного болезненный толчок, медленное движение за ним внутри меня, будто вопрос. Чувствую, что уже вполне комфортно и подаюсь бедрами назад, даю понять, что он может не сдерживаться и Мурад понимает меня безошибочно, потому что в следующее мгновение, того «лапочки» больше не нет. На его место пришел зверь.

Крепкие руки держали так, что не пошевелиться, а твердый член продолжал таранить мое тело быстро и грубо.

Временами было больновато, но в основном жарко и безумно.

Пересохшее горло резало, но молить о том, чтобы он прекратил не хотелось, поэтому я оставалась в его руках принимая его страсть и отчаяние, что сочились из него.

Много раз мы занимались сексом, любовью, но сегодня мы трахались, хоть я и не люблю подобные выражения, но иначе не назовешь то, что творилось в этой комнате. Как изголодавшиеся, как неудержимые.

После первого раза следовал второй, через короткое мгновение, за ним третий, стоило принять душ.

Мышцы ломило и тянуло, но я не поддавалась телу и его усталости, я хотела, чтобы мой мужчина знал, что я готова дать ему все, что нужно. Но мне и самой нравилось все, что он делает со мной.

В перерывах мы не говорили, только обнимались и целовались. Лежали в обнимку. Нам снова не нужны были слова. А спросить я могу и завтра.

Уже светало, когда мы измученные упали на влажные простыни и больше не хватало сил ни на что, только стереть с себя последствия обоюдных оргазмов и сплетая руки закрыть глаза.

Он прижался ко мне со спины и сжал очень крепко. Коротко целуя плечо и шею, вдыхая мой запах.

– Мурад… – не знаю, что я хотела сказать.

Быть может просто поверить, что мне эта ночь не приснилась.

– Завтра поговорим. Прости, если был груб, – протискивает руку между моих ног и гладит по припухшим слегка половым губам.

– Все хорошо, мне понравилось, – признаюсь ему, ведь это правда.

– Спи, моя девочка, – поцелуй в щеку и тихое дыхание в затылок.

Еще недолго лежу и глажу мужские руки, крепко обнимающие меня.

– Как же я тебя люблю, Мурад. Не сойти бы с ума от таких чувств.

Проснулась одна и сладко потянувшись поднялась с подушек, что хранили в себе запах мужчины.

Эта постель тоже многое помнит, как и мое тело.

Боже, как же все это сладко, делить на двоих похоть и страсть. Любовь… нежность…

Накидываю на себя тонкий халат и быстро принимаю душ, ощущая тяжесть внизу живота. Вот это мы вчера дали жару.

Сбегаю вниз по лестнице. Хочу скорее оказаться с ним рядом. Долго бродить по дому не приходится, я слышу, как Мурад разговаривает по телефону в своем кабинете.

Это утро самое лучшее из всех, что у нас были… Но как оказывается вскоре, последнее, что мы даже на двоих так и не разделили…

Последнее, в котором я еще любила как вчера.

Последнее, что осталось между нами…

* * *

Ступаю, все ближе начиная различать слова.

– … это лишнее поверь. Я не собираюсь об этом рассказывать, тем более сейчас… Нет, время еще не пришло. Эта правда ни на что не влияет. Она в принципе не нужна на данный момент, – я не понимала ни слова из контекста, но нутром чувствовала, что речь обо мне и поэтому осталась на месте, впервые понимая, что должна услышать этот разговор, мне не предназначенный.

– Не поучай меня. Я сам знаю, как будет лучше. Ей учиться надо, а не думать о них. Думаешь она поймет?… Ну, конечно. Стоит мне заговорить о ее родителях, она перестанет слышать… – боже, да, о чем он говорит?

– Может и не скажу. Я бы и сам предпочел обо всем нахрен забыть, – устало выдыхает. – Как представлю эту картину, пиздец… – коротко смеется, но отнюдь не весело.

– Потому что я не могу взять и выпалить как есть: «Знаешь, Лора, тут такое дело, я вальнул твоих родителей, а ты решила, что я герой». Так ты себе это представляешь?… – как только до меня доходит смысл его слов я чувствую, что проседаю.

Что он такое говорит?

Мой Мурад?

Это же неправда.

Ужасная ошибка и ложь.

Он же не мог. Только не он. Не он.

Ощущаю, что сердце замедляет ход, а пульс, наоборот, звонче и звонче отбивает стук в ушах.

Разворачиваюсь и держась за стену медленно и как можно тише иду наверх. Иду, а кажется, что с каждым шагом исчезаю. Я была бы рада больше не существовать. Больше никогда никого не слышать и не видеть. Никогда не ощущать эту боль, которая топит меня, убивает.

Руки трясутся и не помогают держаться стен, а ноги слабеют.

«Только бы до спальни дойти», – думаю об этом кое-как дыша.

На ступенях опускаюсь на колени и начинаю ползти, потому что силы разом стали уходить из тела. Я не могла больше стоять на ногах. Думаю, что больше никогда не смогу.