Мультяшка

- Есть, если знать, где искать, - ответила за Сильвестра Прохоровича Целестина. - Я могу всё рассказать, - посмотрела на работодателя, тот отстранённо кивнул в знак согласия. - Покойная супруга Сильвестра Прохоровича, Антонина, родная сестра матери Мельгелова. Её имя Ангелина, с Антониной они были очень близки, погодки, Ангелина тяжело переживала смерть Тони...Прошло уже больше сорока лет, Сильвестр Прохорович разорвал все возможные контакты с ними, так что, никаких упоминаний в прессе или в других доступных источниках не было, хотя этот факт никогда и не скрывался.

- И всё-таки, - Максим понимал, что лезет не в своё дело, но ему была необходима максимальная информация. - Не испытываю иллюзий ни на чей счёт, но Мирослава - племянница Мельгелова, внучатая племянница этой Ангелины, если она жива. Неужели он зайдёт так далеко?

- Эта шизофреничка переживёт не только меня, но и тебя, - отрезал старик. - С годами она становится только злее и жаднее. Мельгелову есть в кого быть выродком, можешь не сомневаться, ни у кого из них не дрогнет рука, а эта старая тварь ещё и рада будет. Месть застилает ей глаза и разум.

- Месть?

- Думаю, правильней рассказать всё с самого начала, - прошелестела Целестина и посмотрела на Сильвестра, тот скрипнул зубами и перевёл взгляд на Максима.

- В те годы я работал механиком на заводе, о партийной карьере не мечтал, тем более - не мог представить вот это, - обвёл руками кабинет. - Приехала комиссия из Москвы, важная, высокая, приехала искать нарушения и нашла, и виновный был быстро найден, - показал на себя. - И отправиться бы мне на стройку века, как вызывает руководитель этой комиссии и предлагает сделку. Я женюсь на его дочери, а он меня отмазывает от срока. Ясно, грех прикрыть. Выбор не велик, - старик усмехнулся. - Жену свою будущую я только на свадьбе увидел, уже в Москве. Ребёнок родился мёртвым, можно было бы и развестись, но не принято тогда было, да и с карьерой мне тесть помогал. Я подумать не мог, когда в Москву ехал, как высоко прыгнуть могу. Так и остался с Тоней. Она хорошая женщина была, понятливая, только здоровьем слабая. Пять раз рожала после первенца, четыре раза мёртвых, в предпоследний раз мы мальчонку взяли, отказника. Я думал, она успокоится, ребёнок на руках, но чужой - и есть чужой. Никак его Тоня принять не могла. На ещё одну попытку решилась, врачи только руками разводили, да и какая раньше медицина была... Родила, тяжело, в реанимации три недели пробыла, была бы простая больница - не выжила. А сын живой родился, - Сильвестр улыбнулся. - Здоровый пацан, горластый, орал - всё отделение слышало, в весе прибавлял, хоть и искусственник. Я думал, придёт в себя Тонечка, не нарадуется. Пришла... наговорила ей тварь эта, Ангелина, что Толик тоже приёмыш, что её сын мёртвым родился, а этого я по договорённости взял, чтоб Тоня успокоилась. И убедила её! В те года генетической экспертизы не было, так и не разубедили мы Тоню, - Сильвестр прикрыл глаза. - Покончила с собой, прыгнула из окна. Ангелина, сука, с тех пор не успокоится, считает, я помог Антонине. Так и живёт с этим, и с убеждением, что Толя - приёмный, как и старший. Много разного потом было, лес рубят - щепки летят, а рубили не глядя, времена были тяжёлые, и сейчас они не легче, и никогда лёгкими не станут. Мельгелов не остановится. Ни он, ни его мать - шизофреничка. У меня нет никаких сомнений в этом. Лучше поверить мне на слово, чем убедиться на опыте.

Вот так. Старые счёты, помноженные на корысть и беспринципность - и на кону жизнь Мирославы.

До обеда время пролетело быстро, Максим внёс коррективы в действия старика, тот и глазом не моргнул, когда Целестина признала целесообразность действий, которые предложил Максим Аркадьевич. Схема складывалась надёжная и настолько простая, что Мира сможет воспользоваться ею, даже если останется без поддержки родных.

Оставался вопрос времени, над ним не властен даже старик, хотя, глядя на блеск глаз, можно было заподозрить, что эликсир вечной молодости существует. Молодости разума. И основной вопрос: когда и как рассказать Мирославе о том, что происходит за её спиной. Старик твердил «не время», Целестина соглашалась с ним, Максим сильно сомневался, дело касалось денег Мирославы, её жизни и её будущего, странно её игнорировать. Не так она и глупа, чтобы не понять и не согласиться. В итоге, на сегодня, решил оставить всё как есть, а подобрать удачный момент для откровений он сможет.

В обед за столом сидела обиженная Мирослава, она пришла первой и демонстративно ковырялась в тарелке.

- Доброе утречко, - проговорил в надутые губки Максим. - Выспалась?

- Кому добренькое, - стрельнула глазами и сжала губы.

- В чём дело? - Максим широко улыбнулся.