Муки любви

Ветхий дом и запущенный сад кишели возбужденными студентами, празднующими короткую передышку перед началом весенней сессии. Здесь царило легкомыслие, а порой и откровенная грубость.

Джек давно уже обратил внимание на миловидную белокурую первокурсницу, всегда с сумкой, полной книг. Девушка мелькала перед его глазами в течение всего учебного года то тут, то там. Теперь он наконец мог разглядеть ее вблизи, без тяжелой куртки — грациозную фигуру обрисовывали обрезанные выше колен джинсы и черная майка. Наметанный глаз Джека сразу же подметил то, что менее искушенный парень мог бы упустить с первого взгляда. Маленькие груди первокурсницы, девственно высокие и крепкие, не были обременены лифчиком и слегка покачивались при ходьбе.

Господи, как пьянили его первые жаркие дни весны!

Пикник явно не удался. Джеку это стало ясно уже через четверть часа. Двадцатичетырехлетний второкурсник, он имел мало общего с юной студенческой братией. На мгновение он почувствовал себя древним старцем. Его угнетало их бесшабашное веселье, подогретое обилием выпивки. Он перерос юношескую необузданность, когда большинство из этих парней еще ходили в начальную школу. Что же до парочек, на которые он натыкался в укромных уголках, их бесстыдство вызывало неприязнь.

Решив, что найдет способ получше провести столь замечательный день, Джек извинился перед Гасом и отправился на поиски своего старенького джипа. И тут услышал женский голос, пронзительный и возмущенный. А еще — испуганный.

Джек сразу узнал этот голос, он принадлежал блондинке, девушке по имени Мег. А пьяное хихиканье, прозвучавшее в ответ, выдало Дру Хейли, грузного белокурого старшекурсника.

Решение вмешаться было не велением совести, а скорее рефлексом. Через мгновение Джек уже грозно всматривался в непомерно расширенные зрачки парня. Губы у Мег были белы, как и ее лицо.

Стычка была короткой, а результат ее предсказуемым. Джек не сомневался, что его свирепый вид обескуражит противника. От умения внушать страх зависит выживание и безопасность в подобных критических ситуациях. У одурманенного алкоголем буяна не было ни единого шанса, Джеку даже не пришлось повышать голос.

Потом Джек проводил Мег до общежития, где встретился с ее круглолицей подругой по комнате, умевшей играть на цимбалах, а еще с полосатым котом по кличке Форель. Девушки угостили Джека бутылочкой очень сладкого рейнского вина и тостами с сыром. Джек любовался тем, как краснела от смущения и как застенчиво теребила прядь волос Мег, показывая ему свои акварели. Они были хороши, Джек так и сказал девушке.

После третьего свидания Джек сделал ей предложение. Мег не без труда вытащила его руки, которые скользнули под пояс ее джинсов, и ответила:

— Не теперь. Ты можешь подождать?

Джек нежно поцеловал девушку.

— Я могу подождать. Все в порядке.

Куда там в порядке! Джек чувствовал себя как в аду.

Однако надежду ему оставили.

Спустя восемь долгих месяцев, на Рождество, они занимались любовью на раскладном диване в его комнате. Снег мягко стучал в оконные стекла, Джек ловил ртом стесненное дыхание девушки, для которой все было впервые, и казалось, будто и для него это в первый раз.

В каком-то смысле…

Теперь Джек стоял, облокотившись на распахнутую дверцу холодильника и уставившись на полки, заставленные коричневыми и зелеными бутылками, но видел он лицо Мег, ее непреклонный, настороженный взгляд.

Неужели это та отзывчивая и искренняя девушка, которая полушутя называла его своим рыцарем в сверкающих доспехах?

Неужели это та сильная, смелая женщина, которая стискивала его руку и ругалась в полный голос, рожая в муках его детей? Потом, после родов, они оба плакали и смеялись. И говорили друг другу: «Давай повторим».

Что произошло с этой женщиной, с теми узами, которые их связывали, с теми клятвами, которыми они обменялись?

Часть вины за происшедшее лежала на ее дяде Пите, который с самого начала делал все, чтобы разлучить их. Просто власть свою хотел доказать. Он изо дня в день уговаривал Мег бросить Джека и пойти на прибыльную работу в его фирму «Куинз». И знал, когда насесть с уговорами, — когда семейный бюджет трещал по швам, когда Мег была наиболее уязвима, измотана из-за детей и всерьез обеспокоена будущим.

Если бы Джек мог удержать ее, пожертвовав своей мечтой, переделав себя по ее желанию, то он пошел бы на это. Но он понимал, что этого будет недостаточно. Мег не знала всей правды о нем, ей было неведомо его отвратительное прошлое. Но рано или поздно она узнает, за кого вышла замуж, и это будет сокрушительный удар, которого Джеку не смягчить при всех его усилиях обрести стабильность в мире среднего класса.

Проклятье, он уже был готов все рассказать Мег в этот уик-энд. Черт бы подрал Уинстона!

Теперь нечего тешить себя надеждой, что то ошеломляющее признание, на которое он решился, смогло бы, будто шоковая терапия, оживить его отношения с Мег. А ведь он почти убедил себя, что короткие каникулы, проведенные вместе с бывшей женой, станут первым шагом к примирению.