Мудрость толпы

– Верно. А Гвоздь измочалил его как тряпку, а Хитрая Рикке держит его в клетке, которую он сам же и выковал для собственного развлечения. Нельзя сказать, что у нее нет чувства юмора.

Он бы не удивился вспышке ярости, но Кальдер всего лишь медленно кивнул, не сводя глаз с тлеющих углей.

– Может быть, он наконец выучил уроки, которые я никогда не мог собраться с духом ему преподать. Любовь порой бывает слабостью. Я виню в случившемся себя.

– Я тоже этим занимался долгие годы. – Клевер сделал еще один глоток из кружки. – Не помогло.

– Ха! – Кальдер поднял голову и улыбнулся ему, блеснув зубами в свете очага. – Ты все так же нравишься мне, Клевер. Я никогда не мог заставить себя доверять верным людям: не могу понять, что ими движет.

– Полностью согласен.

– Человек, который верен кому-то, может в один прекрасный день взять и решить, что он предпочитает быть верным кому-то другому. – Он покачал поднятым пальцем перед лицом Клевера. – Но человек, который верен только самому себе? Он никогда себя не предаст. Ты не прикидываешься кем-то, кем ты не являешься. В этом ты надежен.

– Я?

– Скажем так, ты надежен в своей ненадежности. Что придает интереса выбору тебя в качестве посланника.

– Рикке ничего такого не сказала прямо, но у меня было чувство, что она считает, что ты можешь не прислушаться к кому-то не столь гибкому. Фактически, что ты можешь прислать ей его голову в мешке.

– А твою, значит, не пришлю?

Клевер аккуратно почесал потную шею.

– Честно говоря, я сомневаюсь, что в данном случае ее сильно волнует исход.

– Она умна, не так ли?

– Это верно.

– Может быть, немного слишком умна для собственного блага.

– Может быть.

– Итак, в чем же заключается послание?

Клевер наклонился вперед. К Кальдеру. К теплу тлеющего очага.

– Она прислала меня с предложением. Поделить Север. Оставить его так, как он есть сейчас. Уфрис и Карлеон останутся у нее. Ты оставишь при себе то, что имеешь. И получишь обратно своего сына.

Кальдер смотрел на него в молчании, спокойном, как горное озеро. С другого конца очажной ямы доносились смех и хлопки, там продолжался поединок. Тлеющее бревно просело в очаге, раздался хруст, взвился сноп искр. Клевер поглядел вокруг: все те же суровые лица, твердые руки, острые клинки. Та же вечная угроза быстрого возвращения обратно в грязь. Он откашлялся.

– Ну так что?..

– По правде говоря, я устал, Клевер. – Кальдер с утомленным вздохом откинулся на спинку. – Куча народу вернулась в грязь. Мой отец, моя жена, мой брат… Множество друзей… Я устал, я одинок; я даже не помню, когда в последний раз смеялся. Может быть, на это она и рассчитывает. Безжалостность – удел молодых… – Он нахмурился, глядя в огонь, словно тот был средоточием разочарований. – Тех, кто не знает, к чему это приводит.

– То есть… ты согласен?

Взгляд Кальдера скользнул к лицу Клевера.

– Заключить сделку с этой тощей шавкой?

– То есть… ты не согласен?

– Я устал. Но я еще не мертв. – Кальдер встал. – Пойдем со мной.

Клевер осушил свою кружку, напялил обратно шапку и вслед за Черным Кальдером вышел из зала через заднюю дверь.

…За этим холмом была еще одна долина. В общем-то, так ведь обычно и бывает с холмами и долинами: они чередуются. Снег и здесь лежал на полях, на низких каменных стенах, на траве и кустах по склонам, на крышах хижин и сараев. Однако в этой долине люди не сидели разрозненными кучками – они тут кишели. Палатки стояли впритык до самого низа, вплоть до полузамерзшего ручья на дне долины, и дальше до верха противоположного склона. Костры и факелы горели в ночном небе, словно созвездия. Клевер слышал смех и обрывки песен, и непрерывный лязг молотов из множества кузниц, из труб которых поднимались тонкие струйки дыма, растворяясь в розовом закате.

– Клянусь гребаными мертвыми, – прошептал Клевер, словно ударенный по лицу одновременно холодом и этим зрелищем.

– А ты подумал, что ошметки с той стороны – это все, что я смог набрать? – спросил Кальдер. – Мерзкий характер моего сына, может быть, и ущемил чьи-то чувства, но у меня еще остались друзья. И на юге, возле Олленсанда, и в Высоких Долинах, ближе к Йоузу. Многие до сих пор не успели вернуться после этой гребаной катастрофы в Миддерланде.

Он указал на вершину гребня впереди, где огни горели ярче всего, и где, насколько мог разглядеть Клевер, в холодном сумраке торчали вверх какие-то разлохмаченные штандарты.

– А благодаря Первому из магов у меня теперь есть еще и друзья из-за Кринны. Тебе пока не доводилось встречаться с Жильцом Курганов?

– Нет, но у меня есть чувство, что это имя само намекает, чего от него можно ожидать.

– Помнишь Стучащего Странника?

– Вспоминаю без удовольствия.

– По сравнению с Жильцом Курганов он кажется полным жизни и веселья.

– И приводить подобных людей на Север теперь считается благоразумной затеей?

– Это был не мой выбор. Если тебя беспокоит, что они могут здесь устроить, я бы на твоем месте обсудил это с твоей подружкой Рикке.

– У меня будет такая возможность?

– Когда мы двинемся на Карлеон.

Клевер вздохнул, выпустив облако пара.

– Я боялся, что ты это скажешь.