Мудрость толпы

Она предполагала, что в этот момент Юранд, возможно, станет более подозрительным, но вместо этого он почему-то занервничал. И, кажется, в его глазах даже мелькнула жалость? Словно на кончике его языка вертелся какой-то секрет… Но в итоге он не стал ничего говорить.

– Возможно… вам стоило бы сказать об этом Лео. Уверен, он будет рад это услышать.

Савин скорее дала бы себя сжечь, чем стала бы извиняться за то, что спасла Орсо жизнь. Она шмыгнула носом, сделав вид, будто ее обуревают эмоции.

– Боюсь, Лео больше не станет меня слушать. Я знаю, у него есть на то причины. Но вас – вас он послушает!

– Я согласен с вами насчет Закрытого совета. И насчет того, что Союз необходимо менять к лучшему. Я согласен с вами по многим вопросам, но Лео…

– Прошу вас, Юранд!

Она не позволила своей нижней губе задрожать или глазам – наполниться слезами; это бы означало пересластить кушанье. Но она добавила в голос дрожи, самую малость. Юранд любил заботиться о других, улаживать проблемы; лучше всего он себя чувствовал, когда в нем нуждались. Поэтому Савин позволила себе показать, что нуждается в помощи:

– Мне нужна ваша помощь. Нам всем она нужна. – Она слегка сжала его предплечье. – Ради меня и ради него. – Искренне заглянула ему в глаза. – Ради наших детей. – Позволила себе быть беззащитной. – Ради нашей страны! Могу ли я быть с вами предельно откровенной? Могу ли полностью раскрыться перед вами?

Юранд явно не знал, что на это ответить.

– Я, э-э…

– Мне кажется, что мы с вами во многом похожи. Я тоже чувствую многие вещи.

Она придвинулась к нему еще ближе, сжала его руку еще крепче, заговорила еще тише, так что ему пришлось к ней наклониться.

– С некоторых пор я подозреваю, что Лео… – она поглядела ему в глаза и продолжила шепотом: – влюблен в кого-то другого. Причем давно. Я часто вспоминаю его реакцию… на то, что случилось в Сипани.

Щеки Юранда покраснели. Он попытался вырваться, но она крепко держала его руку.

– Я пришла к заключению, что это было вовсе не отвращение… Что это была… ревность.

Последовало долгое, напряженное молчание. Юранд глядел на нее во все глаза. Птицы беззаботно щебетали среди набухающих почек, пчелы жужжали вокруг кустика душистой лаванды. Откуда-то из высокого окна в дворцовой стене доносился чистый высокий голос служанки, выбивающей портьеры.

– Сомневаюсь, что он мог признаться в этом кому-нибудь, – вполголоса продолжала Савин. – Сомневаюсь, что он признается в этом даже самому себе, но… если это когда-нибудь случится… Я хочу, чтобы вы знали: я буду последним человеком, кто встанет на пути его счастья. – И еще тише, так тихо, что это прозвучало как выдох, она добавила последние два слова: – Или вашего.

Юранд сглотнул, дернув кадыком и издав горлом отчетливый булькающий звук.

– Даже не знаю… что вы можете иметь в виду.

Она глядела ему в глаза еще несколько мгновений. До тех пор, пока не убедилась, что ни у кого не осталось сомнений в том, что именно она имела в виду. Потом, напоследок сжав его руку, она отпустила его и снова подобрала свои клинки, приняв деловой вид.

– Приношу свои извинения, я так далеко ушла от темы нашего разговора! Женщины, вы же знаете! Мы попросту не можем не поддаться искушению поговорить о сердечных делах, когда выпадает случай… Кажется, мы с вами обсуждали состав нового Закрытого совета?

Юранд с некоторым затруднением прочистил горло.

– Э-гм… я… Да. И что же… вы имели в виду какие-то конкретные имена?..

– Карнсбик, Корт, Валлимир и Селеста дан Хайген.

Он моргнул.

– Кажется, у вас уже все продумано.

– Глупо тратить время на необдуманные предложения, вы согласны? Уверяю вас, каждое из этих имен выбрано далеко не случайно. Все это самые передовые люди, каждый обладает своими замечательными качествами. С надлежащим руководством, с харизматичностью Лео и под вашим благоразумным присмотром они станут неоценимыми слугами короны.

– Ну что ж… – Мысли Юранда явно блуждали где-то очень далеко, когда он встал на свою отметку. – Полагаю, я мог бы поговорить с Лео.

– Это все, о чем я прошу. Ну что, начнем?

– Когда вам будет угод…

На этот раз она налетела на него с еще большей внезапностью, сразу же проведя серию смертоносных выпадов, которым зааплодировал бы даже ее отец. Юранд успел неловко отступить назад от первого, с трудом парировал второй, но последние три забарабанили по его ватной куртке, попадая примерно в одну и ту же точку. Он пошатнулся, едва не опрокинувшись на спину, сделал еще пару спотыкающихся шагов и оказался за пределами круга.

– Ох! – воскликнула Савин. – Кажется, еще одно касание в мою пользу?

Юранд, морщась, потер вмятину на своей куртке.

– Есть ли хоть что-нибудь, что вы делаете плохо?

– Есть. – Она одарила его своей самой нежной улыбкой. – Я совершенно не умею проигрывать. Клянусь, я это делаю хуже, чем кто угодно другой!

* * *

Зури сидела посреди позолоченной необъятности лорд-регентской приемной залы в лужице света от лампы, делая пометки в своей записной книжке.

– Как прошла тренировка, ваша светлость? – спросила она, откладывая карандаш.