Мудрость палача

– Конечно, нет, – с негодованием ответила Элла, – как ты мог такое подумать? Он был ранен, у него такая рана на ноге...

Она вдруг замолчала. Получалось, что их остановила только рана на ноге. А если бы не это?.. Очевидно, они оба подумали об одном и том же.

– Я меня с ним ничего не было, – устало ответила Элла, наконец поворачиваясь к Саше, – и не могло быть, – добавила она.

– Почему? – он повернулся к ней, и теперь она видела его глаза. Я Павлика глаза отца, мелькнуло у нее в голове. Как хорошо, что у Павлика глаза отца.

– Потому... – она видела, как он напряжен, видела, как он ждет ее ответа. И вдруг особым женским чутьем поняла, что вот сейчас, здесь, в эту минуту решается вся ее будущая судьба, ее жизнь, счастье ее семьи, ее сына, – потому... – сказала она, глубоко вздохнув, – потому, что я тебя люблю, Саша. Ты для меня единственный, раз и навсегда.

Очень редко женщина говорит такие слова мужчине. Еще реже жена – своему мужу. А если это говорится искренне, от всего сердца – это и вовсе редчайший случай. Хотя каждый мужчина мечтает услышать эти слова хотя бы один раз в жизни. И не только от своей матери.

– Элла, – вздохнул он, чувствуя, как у него начинает сильнее стучать сердце.

Она закрыла глаза, словно прощаясь с Саидом. Сказав последние слова, она распрощалась со своей внезапно вспыхнувшей страстью. Глядя на Сашу, лежавшего рядом, Элла уже не испытывала сомнений, правильно ли она поступила. Муж был рядом, а в соседней комнате спал сын. И это была ее жизнь. И это было их счастье. Но где-то глубоко в душе она чувствовала, что все могло обернуться иначе. Ведь теперь она знала, что чувствует женщина, когда ее целует посторонний мужчина.

Она заставила себя выбросить эти мысли из головы, теснее прижимаясь к Саше. Нельзя обладать всем на свете, справедливо рассудила она. Приходилось выбирать. И она сделала свой выбор. Хотя в душе все еще оставалось место сомнению.

День шестнадцатый. Тверь. Понедельник. 9 июля.

Утром в понедельник Дронго приехал в Тверь, чтобы осмотреть то место, где якобы утонул Рашников. Вместе с ним в Тверь во второй раз приехал Юрий Чирковский, который должен был сопровождать эксперта в его поездках. Они не стали никого предупреждать о своем визите, предпочтя сохранить его в тайне.

Чирковский повез Дронго на берег реки, рядом с тем местом, где опрокинулась лодка с «ликвидатором». Они долго стояли на берегу. Дронго не двигался. Наконец Чирковский не выдержал.

– Вы чего-то ждете? – спросил он у Дронго. Тот обернулся, покачал головой.

– Мне важно почувствовать это место, – сказал он – Посол ведь наверняка заранее продумал все детали своего исчезновения. В тот момент, когда опрокинулась лодка, он был в плаще?

– Говорят, что да, – ответил Чирковский, с любопытством глядя на эксперта. Ему было интересно находиться рядом с этим человеком. Помогая Дронго, о способностях которого он столько слышал, Юрий как бы вырастал в собственных глазах.

– Я думаю, что он спрятал что-то типа респиратора под плащом, – предположил Дронго, – иначе бы он не выдержал. Здесь вся поверхность воды просматривается на несколько метров. Он перевернул лодку вечером, но в это время здесь бывает еще достаточно светло. Ему нужно было проплыть под водой достаточно долго. Он ведь не чемпион по плаванию и вряд ли мог бы задержать дыхание на такой дистанции под водой. Проплыть ее за одну-две минуты он бы тоже не мог. Значит, у него был респиратор, и он прятал его под плащом.

– Возможно, – согласился Чирковский, – в таком случае он плыл по течению.

– Нет, – возразил Дронго, – только против течения. Он ведь понимал, что искать его тело будут именно ниже по течению. Поэтому он должен был плыть в другую сторону. При этом он не мог рисковать и выплывать где попало. Значит, ему нужен был «маяк», место, где он должен был выйти, чтобы переодеться в сухую одежду и постараться избежать при этом общения в кем-нибудь из местных жителей.

– Согласен, – кивнул Чирковский, – но мы не подумали о «маяке». Мы считали, что он просто обманул всех и, перевернув лодку, ушел под воду, чтобы потом где-нибудь выплыть.

– Сколько вам лет, Юрий? – неожиданно спросил Дронго.

– Двадцать восемь, – ответил Чирковский, – а почему вы спросили?

– Значит, вы не работали в те времена, когда ваше ведомство еще входило в систему КГБ СССР?

– Нет, конечно, – засмеялся Юра, – я тогда еще учился в институте. Хотя в комсомол вступил и был даже заместителем секретаря комсомольской организации факультета.

– Понятно. Вы еще слишком молоды и никогда не имели дела с реальными «ликвидаторами». Вы сказали, что он обманул всех, чтобы потом уйти под воду и где-нибудь выплыть. Так вот, такого просто не могло быть. Он действительно собирался обмануть всех, и это ему отчасти удалось. Но выплыть «где-нибудь», как вы говорите, он не мог. «Ликвидатор» этим и отличается от всех остальных смертных, что он, как хороший шахматист, точно просчитывает свои ходы. А это значит, что мы должны найти «маяк», где он мог выйти из воды.