Мудрец. Сталкер. Разведчик

Оставалось только перейти дорогу и подняться под сенью имперских колонн по мраморным ступеням до дверей, ведущих к неисчерпаемому источнику знаний. Надеюсь, что Достигшему выдадут необходимую литературу и без читательского билета. И в читальный зал пустят. На худой конец, я же всех там помню по имени-отчеству, в том числе и гардеробщиц с вахтёршами – удивительно долголетняя публика… Сколько замечательных часов я провёл тут в юности, когда родительская библиотека оказалась на сто рядов перечитанной, а районная детская и вовсе перестала меня устраивать… Взять подшивки «Известий», но с какого именно года? Откуда есть пошла Химэйская земля? Или проще сперва залезть в тематический каталог?

Но гадать мне пришлось недолго, потому что дверь оказалась заперта. Обычное дело – дверей штук шесть, а открыта только одна. Значит, не угадал… И опять не угадал… И опять… Неужели поменялось расписание?

Но не было на стене никакого расписания. Исчезли даже две симметрично разнесённые таблички, гласящие, что здесь помещается Краевая фундаментальная ордена Трудового Красного Знамени библиотека им. Доры Кривой. Зато на двери имелась красная кнопка, а под ней приклеена была бумажка с корявой надписью «Жать сдесь».

Я и нажал – от отчаяния.

Внутри здания, казалось, заскрипели огромные заржавленные шестерни разводного моста. Потом в одной из массивных дверных створок распахнулось окошечко – сроду его раньше тут не было. В окошечке еле поместилась опухшая физиономия – и даже где-то рыло. Рыло это никак не сопрягалось не только что с фундаментальной библиотекой, но и с отдельно взятым букварём. Фатально не везёт мне нынче на собеседников. Один попался интеллигентный человек, и тот растлитель с удавкой…

– Ну хрюли надо? – просипело Рыло. – О, извиняюсь. Счастлив день и всё такое… Я в курсе, что Достигаям положено, только бармена всё равно нету… Так за углом рюмочная есть, там свежий хаш замутили, я уже проверил – оттянуло…

– Я, собственно, в библиотеку… – зачем-то сказал я, хотя всё уже было понятно.

– Ты что – больной? Библиотека тут ещё при царе была! Книжки все в подвале. Хрюли книжки?

– А что здесь теперь? – полюбопытствовал я.

– А вон что! – Рыло показало глазами куда-то вверх.

Там между колоннами была укреплена капитальная вывеска. Чтобы рассмотреть её, мне снова пришлось отступить назад и вниз.

Трёхмерная вывеска изображала знаменитую кустодиевскую купчиху, держащую чайное блюдце, – только обнажённую по пояс. Остальное заслоняла скатерть. Буквы стилизованного под устав шрифта гласили:

Ночной клуб

СОФЬЯ ВЛАСЬЕВНА

С 23.00 до упора

С букв частично свисали немалые груди купчихи. Вокруг сосков искрились звёздочки и вращались кисточки. Ну да, ну да. Всё смешалось в сумасшедшем доме Болконских… Всё, что могло…

Говорил же молчальник Илларион, что я непременно сюда приду!

– Так это у вас Алёша Чумовой работает? – поспешно спросил я.

– Ну, – отвечало Рыло и даже просветлело. – Только он уже проспался после именин и отвалил. Вечером придёшь. Вместо меня на фейсконтроле будет Акжигитов – скажешь, что я велел пропустить, а то чурка не догоняет, что Достигаям положено, как випам…

– Непременно приду, – горячо пообещал я и спустился на тротуар. Фейсконтроль… А-ба-жаю! По дресс-коду встречают, по ай-кью провожают…

Проспект Мира в такой погожий выходной обычно был малолюдным, но сейчас народу на нём толкалось, как на вокзале. Причём международном. Некоторые даже с вещами – рюкзаки, спортивные сумки, чемоданы на колёсиках. Европейцы, азиаты, африканцы – правда, не такие экзоты, как мой Киджана. Зато в пёстрых одеждах. Шли и по тротуарам, и по проезжей части – автомобили здесь не ходили, словно в дни народных гуляний. Хотя почему «словно»? Минетжеры и гости города гуляли вовсю. Орали динамики – каждый своё. Вон там бегают в мешках, там дерутся подушками на бревне, а там гоняют мяч в ластах. Что за праздник нынче, мама? День рождения Чумы…

И ни одного знакомого лица! А когда-то пройти было невозможно! Молодой Лось каждую вторую лапал, с каждым третьим договаривался, у каждого четвёртого просил в долг, каждому пятому долг отдавал, каждого шестого гвоздил по башке кулаком… Весело было!

Весело, впрочем, было и сейчас – но без меня. Я к этому городу уже не имел никакого отношения. Безымянный бродяга с янтарным знаком избранности…

Многие с восхищением глядели на мой чвель, некоторые даже пытались заговорить, но я пресекал эти попытки юродивым мычанием – мы, Достигшие, не обязаны со всяким-яким…

А потом и вовсе заправил наперсный знак под штормовку – вынуть всегда успею… Если, конечно, не сразу получу по голове.

По обе стороны проспекта сменяли друг друга бутики и салоны, салоны и бутики. Переодеться в конце концов придётся, но не отдавать же три цены за то, что можно приобрести у китайцев… Хотя маловато стало китайцев… Или перестал я отличать их от японцев?