Мудрец

Но не успел Формил двинуться навстречу своей неминуемой гибели, как Миротворец сказал:

— Вы не получите мешков, пока мы своими собственными глазами не увидим вашего бога. Если мы должны умереть на его алтаре, мы сначала взглянем на него.

Кьюлаэра резко повернулся и озадаченно посмотрел на старика.

— Как пожелаете, — хмыкнул Свиба. — Давайте руки!

— Нет уж, наши руки останутся свободными, чтобы мы могли идти по горам. Мешки мы понесем сами. Можете окружить нас, если вам так хочется, но мы пойдем к вашему богу как свободные люди — по собственной воле, а не как пленники.

Горцы замешкались. Свиба пробурчал:

— Как пожелаете. Всякий волен выбирать себе судьбу. Ну, вперед!

И он взмахнул копьем.

Миротворец зашагал вперед. Чемоям пришлось поспешить, чтобы сомкнуть ряды впереди него. Часть из них выстроились сбоку от процессии, а замыкал шествие Свиба с шестью воинами, все были хмуры и держали копья наготове.

— Не знаю, что ты там задумал, — крикнул Свиба, — но у тебя ничего не выйдет!

Почему же тогда горцы чувствовали себя не вполне уверенно? Кьюлаэра вскинул мешок на плечи и поспешил вслед за мудрецом. Он уже был готов обрадоваться, если бы кто-нибудь отнял у него золото и избавил его от тяжкого груза.

Дорога к богу проходила через чемойскую деревню, если так можно назвать кучку избушек из веток, перевязанных травой, избушек, столь же ветхих и засаленных, как и одежда их обитателей. Воняло отбросами, мерзко пахло из выгребной ямы. Завидев незнакомых людей, матери в страхе начали звать к себе детей, и малыши бросились по домам. И матери, и дети были одинаково тощи, измождены и запуганы.

Китишейн осматривалась с неприкрытым отвращением:

— Не очень-то ваш бог заботится о вашем народе, Свиба. Зачем вы ему поклоняетесь?

— Не будем поклоняться — так он разорвет нас на куски! — рявкнул Свиба. — Идем!

Китишейн зашагала дальше. Поравнявшись с Миротворцем, она пробормотала:

— Зачем этот Ваханак требует, чтобы ему приносили в жертву странников? Ведь из-за этого торговцы наверняка обходят эти места стороной, и у него и чемоев только меньше возможностей для грабежа!

— Именно так, — согласился Миротворец, — но, кроме того, таким образом перекрыт еще один проход на север. Зачем Боленкар посадил фучана охранять тот перевал?

— Значит, Ваханак — тоже порождение Боленкара?! — спросила потрясенная Китишейн.

— Хорошо соображаешь. И быстро, — похвалил девушку старик.

Кьюлаэра шел рядом и слышал их разговор. Он нахмурился и сказал:

— Зачем же тогда ты повел нас этой дорогой. Миро... — и вдруг остановился.

— Ты знал! Ты знал, что нас ждет здесь! — вскрикнула Китишейн.

— Ты задумал принести нас в жертву? — зашипел Кьюлаэра и ответил себе сам:

— Нет, конечно нет. Что же это, Миротворец? Новое испытание?

— Нет, — ответил мудрец. — Очередная задача.

Китишейн его ответ не удовлетворил.

— Если бы ты пытался что-нибудь разузнать об этой дороге, я бы узнала об этом от Луа, когда она рассказывала мне о том, чем ты занимался днем. Откуда ты знал, что нас здесь ждет?

Взгляд Миротворца был устремлен в никуда, куда-то вдаль, не замечая ни скал, ни гор перед собой.

— Я многое повидал, ожидая, когда потребуется мое участие... в этом деле, девица, и было кому напомнить мне о том, что я видел. — Он встряхнулся, повернулся к Китишейн с улыбкой, глаза его загорелись неподдельной страстью — впрочем, девушка была уверена, что не ей адресованы эти чувства. — Я знаю, кто такой Ваханак и кто послал его. Этого достаточно.

— И кто же он? — спросил Кьюлаэра.

— Ульгарл, — ответил мудрец.

У Кьюлаэры все внутри похолодело. Ульгарл! Потомок улина от плененной человеческой женщины! И Миротворец еще говорит о задаче? Это же неизбежная смерть!

Кьюлаэра понурил голову, согнулся сильнее под тяжестью золота и напомнил себе, что он отважный мужчина, а теперь еще и искусный боец. Если Миротворец считает, что он сможет одолеть ульгарла, что ж, он его одолеет.

Только он не знал как.

Они шли в гору, такую крутую, что даже горцы запыхались, а у Миротворца, Китишейн и Кьюлаэры совсем пересохло в горле.

— Почему ульгарл поселился так высоко? — выговорил задыхающийся воин.

— Чтобы... гости... приходили... к нему... изможденными, — прохрипел мудрец.

Что ж, ульгарл поступил проницательно и разумно.

— Но если ульгарлы столь всемогущи, к чему им прибегать к подобным уловкам? — спросил Йокот.

Эти слова потрясли Кьюлаэру. Гном был прав! Миротворец улыбнулся:

— Славный вопрос, Йокот, ты нашел слабое место. На самом деле к чему?

— К тому, что эти горцы уверены, что их бог непобедим, — сказал Кьюлаэра, — но это не так!

Миротворец кивнул, его улыбка была еле заметной, но спокойной, и Кьюлаэра с новыми силами понес вперед свою ношу. Ульгарла можно победить!